Школа и педагогическая мысль в России в XVIII в. Как изменилось образование в России при Петре I Образование и просвещение при петре 1

Преобразования царя-новатора шли с невиданным размахом: стремительно развивалась промышленность (особенно – металлургия), военное и морское дело; наука, дипломатия. Россия укрепляла свои позиции «на всех рубежах и фронтах», переходя от старозаветного застоя к положению мощной державы, с которой отныне все в мире вынуждены будут считаться всерьез.

Все это требовало огромного притока молодых, энергичных и образованных людей. Но этих людей – людей новой формации – еще надо было обучить. Старые системы образования и воспитания для таких масштабных задач совершенно не годились, и потому нужно было придумывать новые схемы.

Это поразительно, но Петру Великому в очень сжатые сроки удалось найти и «мобилизовать» целую плеяду блестящих педагогов и наставников с такими же незашоренными взглядами, как и у него самого. Эти новаторы, по сути, и стали основателями современной педагогики.

Семь педагогических фактов, которые потрясли Россию

Факт 1 . В стране впервые появилась периодическая пресса, в частности – вышла в свет первая газета «Ведомости», был налажен достаточно массовый для тех лет выпуск светской оригинальной и переводной литературы. Для того чтобы печатное слово стало доступно всем желающим, был введен гражданский алфавит.

И, пожалуй, самое главное и неслыханное – контроль над образованием переходит от церкви к государству. Это касается даже созданных впоследствии архиерейских школ, где обучались служители церкви.

Факт 2. В 1698 году государство открывает первую «русскую» или гарнизонную школу в Преображенском полку. Отныне дети самых простых солдат и матросов получают возможность научиться грамоте, счету, артиллерийскому делу. С 1721 года такие школы были созданы в каждом полку. То есть, по сути, каждый ребенок «низшего сословия» получал неплохие стартовые возможности. Школы назывались «русскими» потому, что преподавание там велось на русском языке.

Факт 3. В 1701 в Москве открылась артиллерийско-инженерная школа для обучения «пушкарских и иных посторонних чинов людей детей». Руководил ею математик и астроном Яков Брюс. Школа делилась на две ступени: в нижней обучались письму, чтению и счету, а в верхней изучали арифметику, геометрию, тригонометрию, черчение, фортификацию и артиллерию.

По сути это было первое реальное училище в Европе, причем – государственное и бесплатное, в котором ежегодно обучалось до 500 человек. Таких училищ в России затем было создано еще немало. Для сравнения: открытое в 1708 году в Галле (Германия) подобное заведение было частным и имело всего 12 слушателей.

Факт 4. В 1707 в Москве открыта Хирургическая школа при военном госпитале. Там впервые за всю историю Руси начали выпускать дипломированных врачей. В курс дисциплин входили: анатомия, хирургия, фармакология, латынь и рисование. Обучение велось преимущественно на латыни, а теоретическая подготовка сочеталась с практикой в госпитале.

Трудно переоценить это событие для страны, где до того население было начисто лишено квалифицированной медицинской помощи. Кстати, сначала будущих врачей обучали иностранцы, но очень скоро им на смену пришли «отечественные кадры».

Факт 5. В начале XVIII века открываются первые государственные общеобразовательные школы. В 1714 году по всей империи рассылается указ об открытии «цифирных училищ», задача которых – подготовка квалифицированного персонала для государственной и военной службы. Дети всех сословий (за исключением крепостных) проходили там грамоту, письмо и арифметику, а также начала точных наук.

В 1718 году подобных училищ было уже 42. Неплохой прогресс для страны, в которой еще недавно о светских школах никто и не слыхал… Правда, зачисление в «цифирки» нередко шло в добровольно-принудительном порядке: нужное количество желающих постигать книжную премудрость набиралось не всегда.

Факт 6. В 20-х годах XVIII века создается прообраз современных профтехучилищ. В 1721 году на Урале открывается первая горнозаводская школа под руководством ученого и государственного деятеля В. Н. Татищева. Сюда принимали и детей обедневших дворян, и люд попроще.

Юноши, уже работающие на заводе или в шахте, могли при желании приобрести хорошую рабочую специальность и стать мастерами, а еще они получали приличную общеобразовательную подготовку. Позже подобные школы были открыты при всех уральских государственных заводах.

Факт 7. Для жизнеспособности системы образования Петром I было сделано еще немало нужного и актуального для своего времени: проведена реформа духовного обучения, открыты школы для подготовки канцелярских служащих, кадетские корпуса для дворянских детей, широко распространились иностранные пансионы и т.д.

Это важно. Конечно, жизнь в России никогда не была легкой и безоблачной для всех, но благодаря усилиям царя-реформатора и его единомышленников дети всех сословий, кроме крепостных, получали реальную возможность обеспечить себе лучшее будущее, чем у своих родителей. Для этого требовались лишь способности и желание учиться. При этом в вопросах образования Петр I был так же крут нравом и нетерпим, как и во многих других.

Яркий пример тому – Школа математических и навигационных наук в Москве. Будущих моряков, инженеров и артиллеристов не только учили бесплатно, но и выплачивали им «кормовые» деньги, то есть стипендию, однако за прогулы грозил немалый штраф, а за побег – и вовсе смертная казнь.

«Птенцы гнезда Петрова» в образовании

Те люди, которые создавали новую педагогику России, имели взгляды, очень схожие с идеями французского Просвещения: они задумывались о воспитании и обучении свободного и счастливого гражданина своего Отечества, который служит стране и народу, благодаря своему осознанному выбору. Каждый из таких педагогов привнес в систему образования свои ноу-хау.

Так, Иван Тихонович Посошков (1652-1726), автор педагогических сочинений «Завещание отеческое сыну» и «Книги о скудости и богатстве», стремился объединить идеи современной государственной школы и духовные ценности древнерусского воспитания.

Он же создал весьма смелый для своего времени проект об открытии общедоступных школ для крестьянства. Талантливый мыслитель-самоучка был уверен, что просветить русский народ невозможно без всеобщей грамотности, и настаивал на создании системы доступных каждому общеобразовательных и профессиональных учебных заведений.

Другой соратник Петра – Леонид Филиппович Магницкий (1669-1739) – произвел настоящую революцию в точных науках. В 1703 году он написал самый популярный в России учебник «Арифметики», и постоянно разрабатывал свои собственные оригинальные методики обучения. Именно благодаря Магницкому математика в русских школах изучалась последовательно – от простого к сложному, причем теория тесно увязывалась с практикой, а математические расчеты – с профессиональной подготовкой.

Кроме того, именно Магницкий предложил широко использовать в процессе обучения наглядные средства (макеты, таблицы, схемы и т.д.). Известный математик и теоретик был еще и практикующим педагогом – долгое время он преподавал в Школе математических и навигационных наук в Москве.

Глава «ученой дружины» Петра I, Феофан Прокопович (1681-1736), был известным церковным деятелем, что совершенно не помешало ему стать активным проводником петровских реформ вообще и светского образования в частности.

Феофан Прокопович

Он написал «Букварь» для школ, и другие остро необходимые учебные пособия, настаивал на научном характере обучения и расширении числа предметов, сделал многое для того, чтобы библиотеки в учебных заведениях стали обязательными, и содействовал широкому распространению школьных театров. Также Феофан Прокопович был видным благотворителем: на свои средства он открыл частную школ для сирот и бедных детей.

Василий Никитич Татищев (1686-1750) – ученый, педагог и государственный деятель, был смелым реформатором. Он делил науки на нужные (домоводстве мораль, религия), полезные (письмо, языки, верховая езда) и вредные (ворожба, чернокнижие и т.д.).

Кроме того, именно Татищев способствовал становлению в России истории как науки, став автором многотомной «Истории Российской» и других трудов. Как и другие реформаторы «петровского призыва», он был человеком очень многосторонним: именно по инициативе Татищева в 1721 г. была открыта первая профессиональная горнозаводская школа, а затем возникла целая сеть профессиональных учебных заведений.

В «ученую дружину» Петра Великого входило еще немало одаренных и ярких людей, благодаря инициативе которых стала возможна реализация самой смелой мечты царя-реформатора на ниве образования: в 1724 году в Петербурге была открыта Академия наук, благодаря которой российская наука и педагогика вышли на качественно новый уровень.

Здание Петербургской академии наук

Деятельность Академии тесно связанна с именем Михаила Васильевича Ломоносова (1711-1765), «Петром I от науки», который с честью поддержал высокие стандарты, заданные преобразователем России. О том, что сделал Ломоносов и его соратники для дальнейшего развития педагогики, об их взаимодействии с властями, о реформах Екатерины II и об открытии Московского Университета, мы расскажем в следующий раз.

Правительство Петра I осуществило реформы в области культуры, науки и техники. Эти реформы способствовали возвышению дворянства,т.к. все командные и государственные посты были закреплены за ними.Для развития педагогики и школы большое значение имели такие просветительные реформы, как введение гражданского алфавита и возникновение периодической прессы, в частности издание первой газеты «Ведомости», выпуск светской оригинальной и переводной литературы, учреждение Академии наук.Крупнейшим событием было открытие первых светских государственных школ.

Школа математических и навигационных наук была открыта в Москве в 1701 году. Другое, открытое в 1708 году в Германии реальное учебное заведение, называвшееся «Математическое, механическое и экономическое реальное училище», было частным, имело мало учеников (12 человек) и просуществовало всего несколько лет.Московская школа, функционировавшая в течение первой половины XVIII века, была государственной, в ней обучалось ежегодно не менее 200, а иногда до 500 учащихся.В учебный план школы входили математика, астрономия, географические сведения, геодезия, мореплавание и др. светские науки. Являясь уч. заведением широкого профиля, школа выпускала специалистов разных профессий.Сюда в принудительном порядке зачислялись дворянские дети, не желавшие учиться.

Большое количество учащихся принадлежало к «низшим» сословиям, заинтересованным в получении образования.В 1715 году морские классы школы были переведены в Петербург, где на их основе открылась Морская академия.В школе не было определенных сроков обучения. По мере усвоения одной науки учащиеся в индивидуальном порядке переходили к изучению другой и, т.о., выпускались из нее в разное время в зависимости от личных успехов, а иногда по требованию различных ведомств.По окончании этой школы ее воспитанники направлялись в разные отрасли хозяйства, управления, культуры и науки, а некоторые учителями открываемых училищ. Дворянские дети могли продолжать образование в Морской академии, в которую иногда попадали из «низшего чина» люди, отличившиеся в Московской школе своими способностями и усердием. Многие питомцы школы принимали самое активное участие в экспедициях, организуемых Академией наук для изучения России.

В период царствования Петра I были открыты артиллерийские школы в Петербурге, в Москве и других крупных городах, навигацкие школы - в портовых городах, а также хирургическая, инженерная и «разноязычная» школы в Москве.В начале XVIII века были созданы первые металлургические заводы по разработке уральской руды, которым нужны были специалисты горнорудного дела.В 1721 году на Урале создается первая горнозаводская школа под руководством русского ученого и государственного деятеля В. Н. Татищева, который управлял горными заводами.

Позже при всех уральских государственных заводах были открыты арифметические школы, на некоторых - горнозаводские школы, в Екатеринбурге-Центральная школа, руководившая всеми арифметическими и горнозаводскими школами Урала. Эти школы умело сочетали общеобразовательную и специальную подготовку учащихся.В начале XVIII века была сделана попытка создать государственные общеобразовательные школы. В 1714 году был разослан указ по всем церковным епархиям об открытии цифирных училищ для обучения грамоте, письму и арифметике, а также элементарным сведениям по алгебре, геометрии и тригонометрии.

В 1718 году было открыто 42 цифирных училища, в них, так же как и в школе математических и навигацких наук, зачислялись не только добровольно, но и принудительно дети всех сословий, за исключением крепостных крестьян. Наряду с организацией светских школ была проведена реформа духовного образования: созданы начальные архирейские школы и духовные семинарии, имевшие довольно широкую общеобразовательную программу. В них обучались иногда и дети податного населения. Крепостное крестьянство было лишено возможности получать образование в государственных школах. Только редкие одиночки из народа учились у дьячков и домашних учителей церковной грамоте.

В 1725 году, уже после смерти Петра I, в Петербурге была открыта Академия наук. Еще при его жизни, в 1724 году, был опубликован Устав Академии, приглашены из Западной Европы крупные ученые, заказано оборудование, проведены другие мероприятия по организации Академии. При Академии были открыты университет и гимназия, в которых иностранные ученые должны были готовить русских ученых и специалистов.В Академии наук не было представлено богословие, и вся ее работа носила светский характер. В ее стенах совместно трудились крупнейшие иностранные ученые и русские люди

1. Проблема светского образования. Создание государственной системы образования в России начинается только с петровской эпохи. В Московской Руси по существу не было государственных образовательных учреждений. Обучение (преимущественно письму и чтению) проводилось частным образом духовными лицами и не выходило за рамки знания Псалтыри и житий святых. На Стоглавом соборе 1551 г. вопрос о создании училищ "в царствующем граде Москве и по всем градом" рассматривался исключительно под углом зрения подготовки церковнослужителей.

Назначенные "по благословению своего святительства", т. е. епископа, "долблие" попы, дьяконы и дьяки должны были учить "своих учеников страху Божию и грамоте, и честь и петь, со всяким духовным наказанием", блюдя "их от всякаго растления, наипаче же от всякаго содомскаго греха и рукоблудия и ото всякия нечистоты, чтобы им... пришед в возраст, быть достойными священническому чину".

Само государство еще не сознавало потребности в ученых людях: объем его прерогатив был относительно невелик и целиком удовлетворялся теми же "грамотниками", прошедшими поповскую выучку.

Положение начинает меняться с середины XVII в., когда Россия порывает с самоизоляцией и выходит на арену международной жизни. В делах государства важнейшее значение приобретает светский фактор , изменивший представление о содержании образованности и просвещения. Понимание учености больше не замыкается на знании человеком Священного писания и творений отцов церкви. Ценными стали знания мирские, позволявшие создавать материальные блага. Укрепление государственности требовало большого числа чиновников, подготовленных к службе в центральных и местных органах управления.

Снятию остроты проблемы на первых порах способствует присоединение Украины к России. В Москву устремились целые когорты западнорусских "нехаев", получивших высшее образование в Киево-Могилянской академии. Они-то и составили первый костяк русской интеллигенции. Белорус Симеон Полоцкий создает Заиконоспасское училище, где готовят кадры для посольского дела. В конце XVII в. учреждается Славяно-греко-латинская академия, профессорами которой в основном были украинцы.

Однако их деятельность не могла быть вполне свободной, поскольку им приходилось считаться с господствующим положением духовной власти. Церковь же была неумолима и настойчиво требовала запрещения всего "иностранного". Патриарх Иоаким прямо наставлял царей Ивана и Петра: "...да никако же они, государи, попустят кому христианом православным в своей державе с еретиками иноверцами, с латины, лютеры, калвины, безбожными татары... общения в содружестве творити, но яко врагов Божиих и ругателей церковных, тех удалятися; да повелевают царским своим указом, отнюдь бы иноверцы... обычаев своих иностранных на прелесть христианом не вносили бы, и сие бы им запретить под казнию накрепко".

Становилось ясно: без подавления церковной оппозиции невозможно осуществить успешное развитие светского образования. При поддержке питомцев Киево-Могилянской академии Петр I и принимается за решение этой трудной задачи, доводя дело до упразднения патриаршества.

2. Светское образование при Петре I. Первым светским учебным заведением в России была открытая по указу Петра I от 14 января 1701г. «Школа математицких и навигацких наук» в Москве. В нее принимали не только дворянских недорослей, но также детей приказных и других служилых людей. Их обучали морскому делу, артиллерии и инженерству. На базе Навигацкой школы в 1715 г. в Петербурге была создана Морская академия, а несколько ранее - Артиллерийская школа в Москве. Таким образом, общая направленность светского образования в петровское время всецело определялось диктатом военных интересов.

Это же верно и в отношении медицинского образования. В условиях Северной войны армия и флот остро нуждались в медиках, поэтому в 1707 г. при Московском военном госпитале организуется Медицинская школа. Поскольку для обучения медицине необходимым было знание латинского языка, то по указу Петра I школа была укомплектована учащимися Славяно-греко-латинской академии, владевшими этим "еретически речением". Тогда же в Петербурге при Сухопутном и Морском госпитале открылась Хирургическая школа, преобразованная в 1797 г. в Медико-хирургическую академию. Статус Военно-хирургической академии приобрела и Медицинская школа в Москве.

Если прибавить к этому многочисленные "цифирные", солдатские и прочие школы, то можно говорить о формировании светской профессиональной школы в петровскую эпоху.

3. Учреждение Академии наук. В намерение царя-преобразователя входило и создание Академии наук, которая на манер Синода могла бы осуществлять руководство всем научно-образовательным делом в России. В соответствии с подготовленным регламентом "самолутчие ученые люди" должны были:

"1) науки производить и совершать, однако-жде так, чтоб оне тем наукам

2) младых людей... публично обучали и что оне

3) некоторых людей при себе обучили, которые бы младых людей первым рудиментам (основательствам) всех наук паки обучать могли". Словом, предполагалось учредить "такое здание", т. е. ведомство, которое "с малыми убытками тое ж бы с великою пользою чинило, что в других государствах три разных собрания (академия, университет и гимназия) чинят".

Петр I хотел немедленным перенесением на русскую почву плодов западноевропейской учености сразу добиться "размножения наук" и заведения "вольных художеств и мануфактур". Открытие Академии состоялось 28 января 1724 г.

Отсутствие "русских, хто учен и к тому склонность имеет", заставило для начала обратиться к иностранным ученым. По поручению Петра I их вербовкой занимались библиотекарь царской библиотеки И. Д. Шумахер и лейб-медик Л. Л. Блюментрост, обладавшие широкими связями и знакомствами в научном и дипломатическом мире. Их усилия увенчались успехом, и с июня 1725 г. в северную столицу стали съезжаться первые приглашенные академики, в их числе:

• профессора математики Я. Герман, X. Гольдбах и И. Бернулли,
• профессор физиологии (затем математики) Д. Бернулли,
• профессор физики Г. Б. Бильфингер,
• профессор астрономии Ж. Н. Делиль,
• профессор ботаники И. X. Буксбаум,
• профессор медицины, анатомии, хирургии и зоологии И. Г. Дювернуа,
• профессор химии и практической медицины М. Бюргер,
• профессор греческих и римских древностей Г. 3. Байер,
• профессор юриспруденции И. С. Бекен-штейн,
• профессор элоквенции и церковной истории И. X. Коль,
• профессор логики и метафизики X. Мартини,
• профессор нравоучительной философии X. Ф. Гросс. 20 ноября 1725 г. первым президентом Академии назначается Блюментрост.

4. Деятельность Академии наук. Засилье иностранцев не могло способствовать сколько-нибудь быстрому "обрусению" Академии. Будь жив Петр I (он неожиданно умер 28 января 1725 г.), возможно, все повернулось бы иначе. Но ни Екатерина I, ни сменивший ее на престоле Петр II, а тем более Анна Иоанновна не обладали даже приблизительным пониманием того, чем должна заниматься наука. Начавший было функционировать университет зачах на самом корню: не было русских студентов. Попытка выписывать их из-за границы оказалась бесперспективной.

Кризис Академии усугубился после перевода Блюментроста в январе 1728 г. в Москву. В течение последующих 35 лет Академией безраздельно распоряжались Шумахер, ставший к тому времени советником Академической канцелярии, и его зять И. И. Тауберт. Основным их занятием было угождение власти. Академики превращаются в своего рода "потешных людей", тратя время и силы на организацию фейерверков для придворных торжеств, сочинение поздравительных од царским персонам и их фаворитам.

Неудивительно, что в обществе появлялись серьезные сомнения в пользе этого учреждения. Все думали, что "учения будут тамо главны", а вышли только одни "палаты славны", - сокрушался Антиох Кантемир. Он резко высмеивал парадность официальных академических собраний:

Иной бедный, кто сердцем учиться желает,
Всеми силами к тому скоро поспешает,
А пришед, комплиментов увидит немало,
Высоких же наук там тени не бывало!

Ко всему этому добавился общий упадок дворянского образования. Смерть Петра I в широких дворянских кругах была воспринята как освобождение от всех стеснительных обязанностей , наложенных на них царем, в том числе и от обязанности овладения школьной наукой. Снять с себя заботу о просвещении "благородного сословия" не прочь были и сами его ближайшие преемники. По закону 1737 г. дворянским сыновьям предоставлялось право получать образование на дому, не связывая себя какой бы то ни было официальной программой. К чему это привело - видно на примере фонвизинского Митрофанушки.

5. Образовательная политика Елизаветы Петровны. Некоторое оживление в области образовательной политики намечается в 50-60-е годы XVIII в., когда на престол восходит императрица Елизавета Петровна. При ней был открыт Московский университет (1755), в котором разрешалось "всем желающим изучать бесплатно любые науки". Этой демократической мерой он обязан прежде всего М. В. Ломоносову. При университете были созданы две гимназии - для дворян и для разночинцев. Из их выпускников составился основной контингент студентов.

Не менее значительным событием елизаветинской эпохи стало и учреждение в Петербурге Академии художеств, открытие которой состоялось 17 ноября 1757 г. Первым ее "главным директором" был назначен И. И. Шувалов, приобретший к тому времени известность своими хлопотами об основании Московского университета.

6. Реформы Екатерины II. Большое внимание развитию школьной системы уделяется в царствование Екатерины II. Признавая Россию европейской державой, императрица желала насадить в своем новом отечестве и европейское просвещение. Она постоянно сносилась с видными иностранными писателями , учеными и философами, спрашивая у них советов о школьных делах, предлагая им составлять записки и проекты о распространении народного образования. В 1762 г. Екатерина II предложила Ж. Даламберу занять должность воспитателя великого князя Павла Петровича, с тем чтобы провести одновременно подготовку общей учебной реформы, но тот отказался.

От имени императрицы обращались и к известному берлинскому педагогу Георгу Зульцеру, однако и он не решился на переезд в Россию, ограничившись составлением для Екатерины II «Мнения об учреждении народных школ» (1773). Не откликнулись на призыв также Д. Дидро и Ф. Гримм, с которыми российская монархиня состояла в длительной переписке. Екатерине II не оставалось ничего другого, как довольствоваться более скромными персонами, возложив проведение школьной реформы на одного из своих сподвижников И. И. Бецкого и приглашенного австрийского серба Ф. И. Янковича де Мириево.

Бецкой был последователем педагогической теории Дж. Локка и вслед за ним отдавал приоритет воспитанию над образованием. Добросердечие и нравственность он ставил выше всяких знаний. Поэтому начинать надо с воспитания добродетели, которая только и "делает... доброго и прямого гражданина". "Держась сего неоспоримого правила, -писал Бецкой, - единое токмо средство остается, то есть произвести сперва способом воспитания, так сказать, новую породу, или новых отцов и матерей, которые бы детям своим те же прямые и основательные воспитания правила в сердце вселить могли, какие получили они сами, и от них дети передали бы паки своим детям, и так следует из родов в роды в будущие веки".

Для исполнения "великого сего намерения" Бецкой предлагал завести закрытые воспитательные училища, где могли бы содержаться дети обоего пола с 5-6 лет до 18-20 лет безвыходно, не имея "ни малейшего с другими сообщения", кроме ближайших родственников, да и то в присутствии начальников. "Ибо неоспоримо, - доказывал он, - что частое с людьми без разбору обхождение вне и внутрь оного весьма вредительно, а наипаче во время воспитания такого юношества, которое долженствует непрестанно взирать на подаваемые ему примеры и образцы добродетелей" .

Таким образом, Бецкой высказывал сомнение не только в эффективности существующей системы образования, но и всего традиционного русского семейного воспитания . По планам екатерининского реформатора возникли воспитательные училища при Академии художеств и Академии наук, коммерческие училища в Петербурге и Москве, был преобразован Сухопутный шляхетский корпус, учрежденный еще в 1731 г. Бецкой организовал особые школы для разночинцев, детей купцов, мещан и т. д. Не было забыто и женское образование: сперва создается Смольный институт в Петербурге, а затем по его образцу и "институты благородных девиц" в других городах, которые позднее с некоторыми изменениями были преобразованы в женские гимназии.

Однако Екатерину II не устраивает в полной мере эта система "сердечного" воспитания. В ее представлении "гражданин" - не просто добросовестный человек, но подданный, слуга Отечества.

Поэтому она останавливается на австрийской системе воспитания, творцом которой был монах-августинец И. И. Фельбигер, автор широко известного трактата «О должностях человека и гражданина». Суть его педагогических рецептов сводилась к четырем основным "заповедям":

1. не говорить, ни делать что-либо предосудительное в рассуждении правительства;
2. повиноваться властям;
3. иметь упование на прозорливость и праводушие правительства;
4. во всем выказывать рвение и исполнительность.

Именно из этих принципов и складывается любовь к Отечеству , причем независимо от того, является ли оно "вольной республикой" или монархией, подчеркивал Фельбигер.

Осуществлять данную программу было поручено Янковичу де Мириево, служившему до того директором народных училищ в сербской провинции Австрии. В соответствии с представленным им Екатерине II проектом, в Российской империи повсеместно предполагалось учредить четырехклассные губернские ("главные") и двухклассные уездные ("малые") народные училища. Они должны были быть бессословными и содержаться за счет государства.

Екатерина II одобрила этот проект, увеличив лишь срок обучения в губернских училищах до пяти лет ввиду возможности по их окончании поступать в университет. В 1786 г. она утвердила «Устав народных училищ». Янкович де Мириево был назначен начальником Главного училищного правления. Всего в царствование Екатерины II было открыто 223 учебных заведения.

Конечно, этого для столь обширной империи с более чем 25-миллионным населением было мало, однако здесь важна общая тенденция, заданная реформой, а именно упор на начальное обучение как "единственно верное средство для всеобщего образования народа" .

Радикальная европеизация России при Петре I , внедрение западного образа жизни и культурных ценностей, повлекшие за собой трансформацию древнерусских педагогических традиций. . Была создана светская школа, призванная обеспечить государство кадрами военных, чиновников, учителей, инженеров. Реформа духовного образования: создание начальных архиерейских школ и духовных семинарий.

В середине XVIII века сложилась сословная система образования и воспитания: каждое учебное заведение предназначалось для определенного сословия и имело различную образовательную программу.

Мыслителями XVIII века высказан ряд идей о воспитании и обучении человека - гражданина своего Отечества, ставших питательной средой для развития русского общественно-педагогического движения первой половины XIX века.

Благодаря Петру в России возникла система профессионального образования. В 1701 г. были созданы навигацкая, пушкарская, госпитальная, приказная и другие школы, находившиеся в ведении соответствующих государственных органов. Кроме того, к 1722 году в разных городах России были открыты 42 так называемые «цифирные школы», обеспечивавшие начальное обучение математике. Гуманитарное образование обеспечивалось духовными школами, преподавателей для которых готовила Славяно-греко-латинская академия. Всего в России к 1725 году было около 50 епархиальных школ. Правда, позже количество учеников в цифирных школах резко сократилось в связи с открытием епархиальных школ, куда перешли почти все дети священников и дьяконов, и нежеланием «посадских людей» (купечества и ремесленников) отдавать своих детей в цифирные школы (их предпочитали обучать ремеслу). Поэтому основным контингентом цифирных школ стали солдатские дети и дети приказных, а часть школ пришлось закрыть. Уже после смерти Петра, в 1732 г., возникли гарнизонные школы, дававшие не только начальное военное, но и начальное математическое и инженерное образование. Часть духовных («архиерейских») школ расширили свой курс за счет «средних» и «высших» классов и стали именоваться «семинариями». В них, кроме грамоты, изучались грамматика, риторика, философия и богословие.

Петр мечтал о создании единой внесословной системы образования. На деле созданная им система оказалась и не единой (профессиональная школа – духовная школа), и не внесословной. Не ставилась и задача общего образования, оно давалось попутно, как часть и условие профессионального образования. Но эта система сыграла гигантскую роль в развитии российского образования, «вписав» его в европейскую систему образования. Кроме того, именно при Петре, в 1714 году, образование было объявлено обязательным для детей всех сословий (кроме крестьян).

Кстати, именно Петру мы обязаны введением гражданской азбуки, которой пользуемся и сейчас, и первыми переводами на русский язык западноевропейских учебников, прежде всего по предметам естественным, математическим и техническим – астрономия, фортификация и т.д.

Любимым детищем Петра была Академия наук. При ней был учрежден первый российский университет в Санкт-Петербурге, а при университете – гимназия. Вся эта система, созданная Петром, начала действовать уже после его смерти – в 1726 году. Профессуру приглашали в основном из Германии – среди профессоров были знаменитости европейского уровня, например, математики Бернулли и Эйлер. Студентов в университете было сначала очень мало. В основном это были дети дворян или живших в России иностранцев; однако уже вскоре были введены стипендии и особые места для «казеннокоштных» студентов (учившихся за счет государства). Среди казеннокоштных студентов были разночинцы и даже крестьяне (например, М.В. Ломоносов). В гимназии также учились дети солдат, мастеровых и крестьян, однако они обычно ограничивались низшими (младшими) классами.

В 1755 году аналогичный университет с двумя гимназиями при нем (для дворян и для разночинцев) был открыт в Москве. Курс дворянской гимназии включал русский язык, латынь, арифметику, геометрию, географию, краткую философию и иностранные языки; в гимназии для разночинцев учили главным образом искусствам, музыке, пению, живописи, преподавали и технические науки.

Российское образование при Екатерине II

Екатерина внимательно изучала опыт организации образования в ведущих странах Западной Европы и важнейшие педагогические идеи своего времени. Например, в России XVIII века были хорошо известны труды Яна Амоса Коменского, Фенелона, «Мысли о воспитании» Локка. Отсюда, кстати, новая формулировка задач школы: не только учить, но и воспитывать. За основу брался гуманитарный идеал, зародившийся в эпоху Возрождения: он исходил «из уважения к правам и свободе личности» и устранял «из педагогики все, что носит характер насилия или принуждения» (П.Н. Милюков). С другой стороны, воспитательная концепция Екатерины требовала максимальной изоляции детей от семьи и передачи их в руки учителя. Впрочем, уже в 80-х гг. центр внимания был снова перенесен с воспитания на обучение.

За основу были взяты прусская и австрийская системы образования. Предполагалось учредить три типа общеобразовательных школ – малые, средние и главные. В них преподавались общеобразовательные предметы: чтение, письмо, знание цифр, катехизис, священная история, начатки русской грамматики (малая школа). В средней добавлялись объяснение Евангелия, русская грамматика с орфографическими упражнениями, всеобщая и русская история и краткая география России, а в главной – подробный курс географии и истории, математическая география, грамматика с упражнениями по деловому письму, основания геометрии, механики, физики, естественной истории и гражданской архитектуры. Была внедрена классно-урочная система Коменского, делались попытки использовать наглядность, в старших классах даже рекомендовалось вызывать у учащихся самостоятельную работу мысли. Но в основном дидактика сводилась к заучиванию наизусть текстов из учебника. Отношения учителя с учениками строились в соответствии с взглядами Екатерины: например, были строго запрещены любые наказания.

Для системы общеобразовательных школ нужно было подготовить учителей. Для этой цели в 1783 году в Петербурге было открыто Главное народное училище, от которого через три года отделилась учительская семинария – прообраз педагогического института.

Екатерининская реформа не была доведена до конца, но тем не менее она сыграла значительную роль в развитии российского образования. За 1782–1800 гг. разные виды школ окончили около 180 тыс. детей, в том числе 7% девочек. К началу XIX в. в России было около 300 школ и пансионов с 20 тыс. учащихся и 720 учителями. Но среди них почти совсем не было сельских школ, т.е. крестьянство практически не имело доступа к образованию. Правда, еще в 1770 г. созданная Екатериной «комиссия об училищах» разработала проект устройства деревенских школ (включавший предложение о введении в России обязательного начального обучения для всех детей мужского пола независимо от сословия). Но он остался проектом и не был воплощен в жизнь.

Российское образование в Александровскую эпоху

В начале царствования Александра I группа молодых реформаторов во главе с М.М. Сперанским наряду с другими преобразованиями осуществила и реформу системы образования. Впервые была создана школьная система, распределенная по так называемым учебным округам и замкнутая на университетах. Эта система была подчинена Министерству народного просвещения. Вводились три типа школ: приходские училища, уездные училища и гимназии (губернские училища). Школы двух первых типов были бесплатными и бессословными. В отличие от екатерининской школьной системы, эти три типа школ соответствовали трем последовательным ступеням общего образования (учебный план каждого следующего типа школы не повторял, а продолжал учебный план предыдущего). Сельские приходские училища финансировались помещиками, уездные училища и гимназии – из государственного бюджета. Кроме того, были духовные училища и семинарии, подведомственные Священному Синоду, училища, подчиненные ведомству учреждений императрицы Марии (благотворительные) и военному министерству. Особую категорию составляли элитные учебные заведения – Царскосельский и другие лицеи и благородные пансионы.

Приходские школы учили Закону Божию, чтению, письму, началам арифметики. В уездном училище продолжалось изучение Закона Божия и арифметики с геометрией, изучались также грамматика, география, история, начала физики, естественной истории и технологии. В губернских училищах изучался предмет, который ныне называется граждановедением или обществоведением (по учебнику Янковича де Мириево «О должностях человека и гражданина», одобренному и отредактированному самой Екатериной), а также логика, психология, этика, эстетика, естественное и народное право, политическая экономия, физико-математические и естественно-научные предметы, коммерция и технология.

Были открыты новые университеты – Казанский и Харьковский. Устав Московского университета, принятый в 1804 г. и ставший образцом для других университетских уставов, предусматривал внутреннюю автономию, выборность ректора, конкурсное избрание профессоров, особые права советов факультетов (факультетских собраний) в формировании учебных планов.

Начиная с 1817 года заметен откат этой системы на консервативные позиции. Были разгромлены либеральные университеты, их лишили многих академических свобод. В гимназиях были введены Закон Божий и русский язык, а также древние языки (греческий и латинский), исключены философские и общественные науки, всеобщая грамматика, экономика.

Российское образование при Николае I

После смерти Александра I и восстания декабристов реакционный откат российской системы образования продолжался. Уже в мае 1826 года императорским рескриптом был образован специальный Комитет устройства учебных заведений, которому было поручено немедленно ввести единообразие в учебную систему, «дабы уже, за совершением сего, воспретить всякие произвольные преподавания учений, по произвольным книгам и тетрадям».

Николай I прекрасно понимал, что борьбу с революционными и либеральными идеями надо было начинать со школ и университетов. Системе образования был возвращен сословный характер: как суммировал позицию николаевского правительства П.Н. Милюков, «никто не должен получать образование выше своего звания».

Общее устройство системы образования осталось тем же, но все школы были выведены из подчинения университетам и переведены в прямое подчинение администрации учебного округа (т.е. Министерству народного просвещения). Было сильно изменено преподавание в гимназиях. Главными предметами стали греческий и латинский языки. «Реальные» предметы разрешалось преподавать как дополнительные. Гимназии рассматривались лишь как ступень к университету; таким образом, учитывая сословный характер гимназий, разночинцам был практически закрыт доступ к высшему образованию. (Тем не менее в 1853 году в одном только Петербургском университете они составляли 30% от общего числа студентов). Благородные пансионы и частные школы, плохо поддававшиеся тотальному контролю со стороны государства, были преобразованы или закрыты, их учебные планы должны были быть согласованы с учебными планами государственных школ.

Именно из уст министра народного просвещения С.С. Уварова (в его обращении к попечителям учебных округов 21 марта 1833 года) прозвучала печально знаменитая формула «православие, самодержавие, народность». «Русские профессора должны были читать теперь русскую науку, основанную на русских началах (П.Н. Милюков). В 1850 году новый министр, Ширинский-Шихматов, докладывал Николаю I, что «все положения науки должны быть основаны не на умствованиях, а на религиозных истинах и связи с богословием». Он же писал, что «лица низшего сословия, выведенные посредством университетов из природного их состояния... гораздо чаще делаются людьми беспокойными и недовольными настоящим положением вещей...».

В университетах и других высших учебных заведениях была отменена выборность ректоров, проректоров и профессоров – они теперь прямо назначались Министерством народного просвещения. Поездки профессоров за границу были резко сокращены, прием студентов ограничен, была введена плата за обучение. Для всех факультетов стали обязательными богословие, церковная история и церковное право. Ректоры и деканы должны были наблюдать, чтобы в содержании программ, в обязательном порядке представляемых профессорами перед чтением курсов, «не укрылось ничего, несогласного с учением православной церкви или с образом правления и духом государственных учреждений». Из учебных планов была исключена философия, признанная – «при современном предосудительном развитии этой науки германскими учеными» – ненужной. Чтение курсов логики и психологии было возложено на профессоров богословия.

Были приняты меры к укреплению дисциплины среди студентов, т.е. к гласному и негласному надзору за ними: так, инспектору Московского университета предписывалось посещать «в разные часы и всегда неожиданно» квартиры казеннокоштных студентов, контролировать их знакомства, посещение ими церковных служб. Студенты были одеты в форму, регламентировалась даже их прическа, не говоря уже о поведении и манерах.

В 1839 году в некоторых гимназиях и уездных училищах были открыты (с 4-го класса) реальные отделения, где преподавались промышленно-естественная история, химия, товароведение, бухгалтерия, счетоводство, коммерческое законоведение и механика. Принимались туда разночинцы; задача заключалась в том, чтобы, как прямо писал министр, «удержать низшие сословия государства в соразмерности с гражданским их бытом и побудить их ограничиться уездными училищами», не допуская в гимназию и тем более в университеты. Но объективно это означало отход от господства классического образования в сторону реальных потребностей общества.

Образовательная реформа Александра II

Среди реформ, осуществленных в либеральную александровскую эпоху, значительное место занимает перестройка российского образования. В 1864 году было принято «Положение о начальных училищах», утвердившее общедоступность и внесословность начального образования. Наряду с государственными школами поощрялось открытие земских и частных школ.

В качестве основной школы вводились гимназии и прогимназии. Гимназии делились на классические и реальные (преобразованные в 1872 году в реальные училища). Формально гимназии были общедоступными для всех, кто выдержал приемные испытания. Доступ в университеты открывался только для выпускников классических гимназий или для тех, кто сдавал экзамены за курс такой гимназии. Выпускники реальных училищ могли поступать в неуниверситетские высшие учебные заведения; именно в это время были основаны Петербургский технологический институт, Московское высшее техническое училище, Петровская сельскохозяйственная академия в Москве. В 1863 году был принят новый университетский устав, возвращавший университетам автономию, дававший большие права университетским советам, разрешавший открытие научных обществ и даже позволявший университетам выпускать бесцензурно (точнее, с собственной цензурой) научные и учебные издания. Ректоры и деканы вновь стали выборными, опять стали посылать профессоров за границу, были восстановлены кафедры философии и государственного права, было облегчено и резко расширилось чтение публичных лекций, отменены ограничения на прием студентов.

Значительно выросла роль общественности в системе образования (попечительские и педагогические советы). Однако даже в эти годы все учебники школ утверждались централизованно – в ученом совете Министерства народного просвещения. С начала 70-х гг. централизация еще больше усилилась: это касалось и учебных планов, и программ (они были унифицированы), и выбора учебников.

Роль общества в российской системе образования второй половины XIX века была исключительно большой. Основывались педагогические общества, комитеты грамотности, собирались педагогические съезды. Фактически российское общество в основном контролировало дошкольное, начальное народное образование, профессиональную школу, женское и внешкольное образование.

Российское образование в конце XIX – начале XX века

С начала 70-х гг., а в особенности при Александре III, вновь восторжествовала реакция. Школа опять стала сословной. Новый министр, И.Д. Делянов, в 1887 году издал знаменитый циркуляр, где говорилось, что гимназии и прогимназии следует освободить «от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат». Основное образование приобретало все более формальный характер, преподавание древних языков свелось к зазубриванию грамматики. Земские школы были повсеместно заменены церковно-приходскими, с тем чтобы «искать главной опоры в духовенстве и церкви в народном первоначальном образовании» (К.П. Победоносцев).

Однако к концу века положение резко изменилось в лучшую сторону. Были приближены друг к другу учебные планы гимназий и реальных училищ, отменены уроки латыни и греческого в младших классах гимназий и заменены уроками русского языка, географии, русской истории. Выросло число учащихся в гимназиях, причем процент детей дворян и чиновников в них упал до 35%, а детей мещан, рабочих и крестьян вырос до 45%. Снизилось число неграмотных в России, повысился интерес к образованию. Университеты вновь получили автономию (официально это произошло в 1905 г.), женщины были допущены на некоторые факультеты, были открыты новые университеты и другие высшие учебные заведения.

Во многих регионах Российской империи в эти десятилетия открываются школы с преподаванием на языках местных национальностей. В школах используется письменность на русской графической основе, готовятся грамотные учителя из числа представителей данной национальности. Наряду с этим, особенно в период реакции – в 80-е гг., заметна тенденция к русификации образования. Так, например, с 1876 г. было запрещено использование украинского языка во всех учебных заведениях (включая частные) малороссийских губерний.

Перед самой революцией 1917 года под руководством П.Н. Игнатьева были разработаны основы новой реформы, так и не состоявшейся. Ее основными идеями были: привлечение общественности к управлению образованием; автономия школ и большие права органов местного самоуправления в сфере образования; поощрение частной инициативы; создание единой школы с преемственностью всех ее ступеней; отделение школы от церкви; содействие развитию национального образования; отмена всех сословных, национальных и других ограничений; всеобщее обязательное начальное образование; совместное обучение мальчиков и девочек; свобода преподавания и отмена цензуры учебников; обновление содержания образования.

В этом проекте реформы отразились педагогические идеи, разработанные во второй половине XIX и начале XX века такими выдающимися русскими педагогами, как К.Д. Ушинский, Л.Н. Толстой, В.П. Вахтеров, П.Ф. Каптерев, Н.И. Пирогов, В.И. Чарнолуский. На этих идеях мы вкратце остановимся в специальном разделе данной статьи.

Советская школа до начала 30-х гг.

Уже в конце 1917 г. начала проводиться национализация всех типов учебных заведений. Школа была объявлена не только единой и трудовой, но и бесплатной, общеобязательной и общедоступной. Была заявлена преемственность ступеней образования, обеспечивалось равенство возможностей образования. Была осуществлена последовательная демократизация школы – участие в управлении образованием органов местного самоуправления, организация общественных школьных советов, отмена обязательных домашних заданий, отметок и экзаменов, введение программ только в качестве примерных, а также гибких учебных планов. Были предоставлены все возможности для педагогических экспериментов в духе прогрессивных идей российской и зарубежной педагогики, в частности, большое распространение получили метод проектов и Дальтон-план, предусматривавшие перенос акцентов на активную и самостоятельную (под руководством учителя) познавательную деятельность учащихся.

Введение всеобщего обучения и движение за ликвидацию неграмотности, в результате чего в городах были охвачены обучением все дети, в селах около половины, а уровень грамотности в обществе скачком вырос; борьба с детской беспризорностью; широчайшее распространение обучения на национальных языках, создание десятков новых письменностей и издание учебников; привлечение к педагогической деятельности лучших представителей старой дореволюционной интеллигенции и многое другое – это достижение советского образования 20-х гг.

Конечно, те идеалы, которые проповедовались тогда и позже, те ценности, которые были заявлены как ориентир для развития системы образования, и та практика, к которой в конце концов и довольно быстро пришла советская власть, – вещи совсем разные. В школе тех лет бился живой пульс творчества, а педагогика была ищущей, антидогматической. А главное – это была школа, пронизанная идеями развивающего образования, демократии, самоуправления и сотрудничества. В создании единой трудовой школы участвовали такие замечательные педагоги и психологи, как С.Т. Шацкий, Л.С. Выготский, А.П. Пинкевич, М.М. Пистрак.

Все ли было хорошо в системе российского образования 20-х гг.?

Начнем с того, что это образование было ярко идеологически окрашенным. Школа рассматривалась как орудие коммунистического перерождения общества, как проводник «идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на непролетарские и полупролетарские слои». Основной целью школы объявлялось формирование нового человека; на практике же ставилась гораздо более узкая и ограниченная задача – обеспечить среднее и высшее профессиональное образование, необходимое в условиях ускоренной индустриализации страны. Отсюда резкое сокращение основного общего образования (преобладала семилетка) и распространение ФЗУ – фабрично-заводских училищ. Отсюда появление так называемых рабфаков, ускоренно и часто довольно халтурно готовивших детей рабочих и крестьян, не имевших законченного среднего образования, к поступлению в высшие учебные заведения (в основном технические). Выпускники рабфаков имели преимущества при поступлении.

Советская власть очень боялась «дурного» влияния старых, «буржуазных» специалистов на так понимаемое образование. Особенно пострадала вузовская профессура. Она постоянно подвергалась «чистке», все время была под жестким идеологическим контролем, кое-кого высылали (знаменитый «философский пароход»), кое-кого арестовывали по выдуманным обвинениям, а то и убивали (например, поэт Н.С. Гумилев был арестован и расстрелян по сфабрикованному «делу Таганцева» – это был профессор, выдающийся русский юрист). В 1928 году были не заняты около четверти вакансий профессоров и ассистентов. Следовательно, необходимо было создать новый преподавательский корпус. Для этой цели была основана сеть Коммунистических университетов и Институтов красной профессуры. Уровень этой «профессуры» никого не волновал – важно было вытеснить старых преподавателей и заменить их новыми, идеологически выдержанными. В то же время вузы были лишены автономии, вновь, как сто лет назад, были закрыты кафедры философии (вместо них открывались кафедры, специализировавшиеся на марксизме-ленинизме), были закрыты юридические факультеты, а филологические и исторические преобразованы в факультеты общественных наук и педагогические, ставившие своей основной задачей подготовку учителей. Был ограничен прием студентов – дети дворян, духовенства и буржуазии в вузы вообще не принимались, строго проверялись социальное происхождение и «политическая грамотность» студентов и абитуриентов. П.Н. Милюков цитирует одного из тогдашних официальных педагогов: «Отбор исключительно даровитых и талантливых людей по крайней мере на ряд лет неприемлем. Он означал бы закрытие дверей высшей школы для пролетариата и крестьянства.

Российское образование в 30–80-х гг.

Сложившаяся к началу 30-х гг. в СССР тоталитарная государственная система не могла не отразиться и на школе. И.В. Сталин лично участвовал в разработке серии постановлений ЦК ВКП(б) 1931–1932 гг. о школе. Эти постановления полностью отменяли идеи единой трудовой школы. Вводились всестороннее централизованное управление и централизованный контроль. Вся деятельность школы, в том числе содержание образования, были подвергнуты унификации и жесткой регламентации. Вводились единые обязательные программы и учебные планы, единые стабильные учебники. Во главу угла были поставлены дисциплина и послушание, а отнюдь не развитие личности ребенка. Были строго запрещены любые эксперименты и творческий поиск, школа была сориентирована на традиционную методику и дидактику, восходящую к официальной дореволюционной школе. Происходила дальнейшая интенсивная идеологизация содержания образования.

Большая часть активно работавших в системе образования в 20-х гг. творчески мыслящих педагогов и психологов была отстранена, многие из них были репрессированы. Главным официальным педагогом страны был объявлен А.С. Макаренко, действительно бывший выдающимся практиком воспитания и образования в целом, но во многом развивавший как раз идеи прогрессивной российской педагогики и педагогической психологии 20-х гг. (В.Н. Сорока-Росинский, С.Т. Шацкий, Л.С. Выготский).

В течение 11 лет, с 1943 по 1954 г., обучение в школах было раздельным (мужские и женские школы). Была введена обязательная школьная форма, скопированная с гимназической.

В высших учебных заведениях произошел частичный возврат к прежнему положению: прагматическая ориентированность высшего образования сменилась общенаучной и педагогической, была восстановлена разрушенная в 20-е гг. университетская система, восстановлены гуманитарные факультеты, частично вузам предоставлялась автономия (например, снова была введена выборность ректоров, деканов, университетских и факультетских советов). Ограничения на прием студентов по социальному происхождению фактически были сняты. Однако в то же время продолжалась унификация учебных планов и содержания высшего образования, огромное место в этих планах занимали предметы идеологического цикла (история КПСС, диалектический и исторический материализм, полит-экономия социализма и т.п.). Под строжайшим государственным и партийным контролем было содержание высшего образования, включая отдельные курсы. Многие профессора и особенно студенты выбрасывались из системы образования по идеологическим и политическим мотивам (так, даже в начале 70-х гг. известнейший филолог, профессор ЛГПИ им. А.И. Герцена Е.Г. Эткинд, выступивший свидетелем защиты на нашумевшем процессе И.Бродского, был лишен права преподавания в любых учебных заведениях и вообще оказался без работы (его не брали на работу даже в библиотеки и архивы), пока не эмигрировал во Францию).

В 50–60-х гг. продолжался процесс увеличения числа средних школ за счет начальных и неполных средних (в это время они уже были не семилетними, а восьмилетними). Открылись школы с углубленным изучением ряда предметов (так называемые спецшколы).

В конце 30-х гг. стало резко уменьшаться количество национальных языков, на которых велось преподавание в школах. Если в 1934 году таких языков (в СССР) было 104, то к моменту последней переписи (1989 г.) их осталось всего 44. Многие народы России и других республик СССР были лишены уже существовавших письменностей, на их языках перестали выходить учебники, книги, газеты и журналы. Была провозглашена официальная политика, направленная на массовое двуязычие всех народов России («русский язык как второй родной язык»).

Негативные тенденции в российском образовании, проявлявшиеся уже в 30-х гг., к началу 80-х все больше укреплялись. Стало падать качество обучения, особенно в маленьких городах и сельских местностях. Еще больше стало в школах унификации и уравниловки – дошло до того, что во всей России от Калининграда до Чукотки все уроки того или иного предмета в том или ином классе были одинаковыми. Ведь учебник был один, стабильный, программа была одна, общеобязательная, учебный план тоже один. А что касается дидактики и методики преподавания, то даже в 1982 году, когда вся эта авторитарная и унифицированная система стала разваливаться, появилось знаменитое «инструктивное письмо» Министерства просвещения РСФСР, где говорилось: «...за последнее время участились случаи, когда... увлекаются непроверенными педагогическими и методическими новациями, побуждают учителей овладевать ими, опираясь при этом не на приказы, инструктивные письма, методические рекомендации и научные положения, изложенные в утвержденных Министерствами просвещения СССР и РСФСР учебниках по педагогике, психологии и частным методикам, а на публикуемые в порядке дискуссии или информации статьи на страницах газет и журналов» (выделено нами. – Авт.).

Фактически игнорировались индивидуальные особенности детей и подростков, весь учебный процесс был ориентирован на несуществующего «среднего» ученика. И отстающие (независимо от действительных причин такого отставания), и одаренные дети оказались в маргинальной позиции, в зоне риска. Резко ухудшилось физическое и психическое здоровье учащихся. Закрытость школы, ее изолированность от общества привели, в частности, к росту инфантилизма, потере школой ответственности перед обществом и государством за судьбу подрастающего поколения. Упал даже сам социальный престиж образования.

На всех уровнях системы образования не было права выбора и самостоятельного решения. Директор школы превратился в госчиновника, он мог лишь реализовать указания свыше, и главным критерием его хорошей работы стал уровень формальной успеваемости (что, естественно, приводило сплошь да рядом к прямому мошенничеству) и «воспитательной работы». Учитель был лишен права на творческий поиск, он был загнан в жесткую клетку общеобязательного учебника, унифицированной программы, диктуемых министерством дидактических и методических требований. Ученик не мог выбирать свою собственную образовательную траекторию, даже в школу он формально мог поступить лишь в границах своего микрорайона. Педагогическая и родительская общественность была фактически отключена от участия в деятельности органов образования, даже Академия педагогических наук была де-факто подчинена министерству и финансировалась из его бюджетных средств. Многие «реформы», спускавшиеся в школу сверху, были фиктивными и нереализуемыми. Кроме соединения общего образования с профессиональным (о чем уже говорилось выше), было заявлено о введении всеобщего обязательного среднего образования (что в масштабах страны было совершенно бессмысленно и даже сейчас не может быть реализовано). Была сделана попытка ввести всеобщее начальное образование с 6 лет; это имело негативные последствия. Во второй половине 80-х гг. – так сказать, напоследок – был сделан еще один кавалерийский наскок, так же плохо подготовленный, как и предыдущие, – в части детских садов и школ было введено раннее обучение иностранным языкам (без учебников, без специально подготовленных преподавателей...). Фиктивной была и шумно пропагандировавшаяся глобальная школьная реформа 1984 года: она лишь обострила те тенденции и противоречия, которые угрожали прогрессивному развитию российской школы.

В то же время в российской педагогике и педагогической психологии появлялись и укреплялись прогрессивные тенденции. В 60–70-х гг. огромное влияние на школу оказали идеи директора сельской школы на Украине Василия Александровича Сухомлинского, призывавшего к формированию «мыслящих личностей» и к утверждению в школе гуманистической педагогики. Для Сухомлинского главной целью воспитания было свободное развитие ребенка как активной личности. В 70–80-х гг. широко известными стали имена Ш.А. Амонашвили, В.Ф. Шаталова, С.Н. Лысенковой, Е.Н. Ильина, В.А. Караковского и др. – педагогов-экспериментаторов, противопоставивших свои педагогические убеждения, свои методы и находки догмам официальной педагогики (именно о них, хотя и без упоминания фамилий, говорится в цитированном выше «инструктивном письме»). Они объединились вокруг «Учительской газеты», возглавлявшейся тогда В.Ф. Матвеевым, где были опубликованы два их совместных манифеста под лозунгом «педагогики сотрудничества». Еще одной яркой фигурой тех лет был выдающийся педагог и журналист С.Л. Соловейчик. Их деятельности посильно препятствовали и министерство, и Академия педагогических наук. Параллельно в российском образовании утверждались новые, гуманистически и личностно ориентированные, психологические концепции учения: это были концепция Д.Б. Эльконина - В.В. Давыдова и концепция Л.В. Занкова. (Не случайно в 1983 году Давыдов был снят с поста директора академического Института общей и педагогической психологии и исключен из КПСС, а руководимый им коллектив разогнан.)

Образовательная реформа конца 80-х – начала 90-х гг.

В 1988 году приказом тогдашнего министра (председателя Госкомитета СССР по народному образованию) Г.А. Ягодина при Госкомитете был создан Временный научно-исследовательский коллектив (ВНИК) «Школа» во главе с известным педагогом и публицистом Э.Д. Днепровым. В него вошли или так или иначе сотрудничали с ним многие думающие педагоги и психологи страны. Целью создания ВНИКа была разработка принципиально новой образовательной политики, основанной на идеях развития личности школьника, вариативности и свободного выбора на всех уровнях образовательной системы, превращения образования в действенный фактор развития общества.

Были разработаны и в декабре 1988 года одобрены Всесоюзным съездом работников образования следующие основные принципы: демократизация; плюрализм образования, его многоукладность, вариативность и альтернативность; народность и национальный характер образования; открытость образования; регионализация образования; гуманизация образования; гуманитаризация образования; дифференциация образования; развивающий, деятельностный характер образования; непрерывность образования. В течение полутора лет реализация новой реформы задерживалась и по-настоящему началась только с назначением Э.Д. Днепрова в 1990 г. министром образования РСФСР (и затем РФ).

Параллельно с реформой среднего образования в конце 80–90-х гг. осуществлялась и реформа высшего образования. Ее основным содержанием были гуманизация и фундаментализация образовательных программ, рационализация и децентрализация управления вузами, диверсификация образования и введение его многоуровневой структуры, дальнейшее развитие демократизации и самоуправления в вузах. Однако эта реформа осталась не доведенной до логического конца; в частности, не решены проблемы многоканальности финансирования вузов, осталось почти без изменений высшее педагогическое образование и мн. др.

После 1985-го, а особенно после 1991 г. резко изменилось к лучшему положение с национальным образованием. Многие языки народов РФ, ранее бывшие бесписьменными, получили письменность и стали предметом обучения в школах. Благодаря введению так называемого национально-регионального компонента содержания школьного образования стало возможным обучать детей истории и культуре народа (региона).

5.Педагогическая деятельность МИХАЙЛО ВАСИЛЬЕВИЧА ЛОМОНОСОВА (1711-1765),

первый русский ученый-естествоиспытатель, поэт,

философ, художник, историк, просветитель

Работы: Краткое руководство к риторике, Российская грамматика, Древняя российская история.

Был инициатором разнообразных научных, техниче-ских и культурных начинаний в стране, организатором науки и просвещения. С его именем связано открытие Московского университета.

Целью воспитания считал формирование человека-патриота, главными качествами которого должны быть высокая нравственность, любовь к науке, знаниям, трудолюбие, бескорыстное служение Родине.

Разработал впервые в России педагогическую теорию, методологической основой которой явилось материалистическое миропонимание, разграничение науки и религии.

Считал, что положение народа можно улучшить посредством распространения культуры и просвещения.

Выступал сторонником бессословной системы образования вплоть до университета.

Отстаивал идею светскости образования и получения молодым поколением основ научных знаний. Высоко ценил образованность и потребность в научных знаниях, видя в них высшее человеческое счастье.

Был сторонником принципа природосообразности: воспитатель должен руководствоваться факторами естественного природного развития ребенка. Природные особенности детей считал основой и источником их развития, рекомендовал педагогам строить обучение с учетом склонностей детей.

Связывал формирование человека с конкретными социально-историческими условиями его жизни, с уровнем развития общества в целом.

Видел органическую связь воспитания и обучения, ратовал за взаимосвязь физического и нравственного воспитания и умственного развития.

Выступил впервые в русской педагогике сторонником синтеза классического естественно-научного и реального образования. В его методах обучения выделяются элементы политехнического образования.

Был сторонником классно-урочной системы как наиболее продуктивной для развития ума и памяти, был за домашние задания и экзамены.

Отводил в процессе обучения значительное место практике, постановке опытов, отмечал практическое значение знаний.

Разрабатывал принципы обучения: наглядность, доступность, развитие активности и самостоятельности ученика.

Стремился к распространению «высоких наук» в Российском государстве и при этом на русском языке. Русский язык ценил очень высоко, выдвинул идею воспитательного значения русского языка.

Исходил в воспитании из принципов гуманизма и народности и высоко ценил общечеловеческую нравственность. В нравственности особо выделял следующие качества: патриотизм, милосердие, трудолюбие. Разработал педагогические условия организации детского труда: предварительная подготовка, планирование хода работы, подбор необходимых инструментов, анализ результатов.

Развивал идеи о пользе поощрений и наказаний, не возражал против телесных наказаний (в случае необходимости).

Метод и условие воспитания для Ломоносова - порядок и дисциплина.

Разработал требования к личности и деятельности учителя, заложил основы педагогической этики.

Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765) – первый русский академик. Этот великий ум проявил себя во всех сферах человеческой деятельности: в литературе, языкознании, истории, географии, металлургии, физике, химии, а также в педагогике.

Ломоносов утверждал, что при обучении детей следует обратить внимание на наследственные и индивидуальные способности каждого из них.

Он также выявил взаимосвязь между общим, средним и высшим образованием. Одна из важнейших заслуг Ломоносова – основание Московского университета, где высшее образование получали не только дворяне, но и представители низших сословий.

В век преклонения французкой моде, Ломоносов ввел преподавание на родном языке. Ломоносов опубликовал в 1757 году «Российскую грамматику», которая стала на тот момент лучшим учебником для русской школы, правила которого до сегодняшних дней остаются неизменными.

В таких документах, как «Проект регламента Академической гимназии» и «Проект регламента московских гимназий», он выступил сторонником классно-урочной системы. Это была новая идея в русской педагогике, которую Ломоносов сам воплотил на практике. Он считал, что в рамках урока можно более полно использовать воспитательную функцию обучения. По мнению Ломоносова, обучение должно быть построено по определенной схеме, с учетом особенностей восприятия:

1. проверка выполнения «домашних экзерциций» (домашних упражнений)

2. сообщение новых знаний, выполнение «дневных заданий» на уроке.

Много внимания он уделял практике, постановке опытов, практической

значимости знаний. Эти положения тесно связаны с идеями великого чешского педагога Я. А. Коменского.

Ломоносов полагал, что умственное развитие может быть результативным тогда, когда в процессе обучения педагог будет использовать определенные дидактические правила или принципы. Он писал: «Во-первых, при обучении школьников паче всего наблюдать должно, чтобы разного рода понятиями не отягощать и не приводить их в замешательство. Итак, ежели принятый школьник еще российской грамоты не знает, должен только в российском первом классе потоле обучаться, пока читать и писать искусен будет». Он добивался соблюдения принципа доступности обучения.

Ломоносов, учитывая особенности детского познания, советовал идти в обучении от простого к сложному: «Заблуждались бы математики, если бы, отбросив самые простые понятия, стали исследовать трудные». Он предлагал применять систему уроков и систему домашних заданий. Рекомендовал, опираясь на возрастные особенно-сти детей, развивать их познавательную активность и самостоятельность. С этой целью Ломоносов разработал специальные упражнения. В гимназии они выполнялись в присутствии одного учителя или «при других классах». Упражнения «при других классах» проходили «в конце каждого месяца в один день, до и после обеда», причем преподаватели давали всем сразу небольшой материал для перевода или заставляли «перелагать фразы прозой и стихами с тем, чтобы гимназисты выполняли это, не заглядывая в книгу и ничего не записывая». Для гимназистов верхнего класса Ломоносов рекомендовал раз в полгода публичные упражнения перед всей академией. Они должны «произносить речи, составленные ими самими под наблюдением ректора на русском и на латинском языках, в стихах и в прозе». Возможными были «упражнения по своей охоте для показания каждому своего особливого рачения и понятия».

Ломоносов предлагал проводить совместные занятия учащихся, на которых они могли оказывать друг другу помощь. Исключение составляли экзамены, на которых, «чтобы знать в успехах каждого разность, тогда никто друг другу помогать не должен. Равно как и в то время, когда по спросу учительскому говорит кто свой урок наизусть и не знает твердо, близ его сидящий товарищ не должен ему тихонько подшептывать и тем помогать его лености. Такой помощник равному наказанию с незнающим подвержен».

Его система учета знаний носила ярко выраженную образовательно-воспитательную направленность: «Что кто исполнил или пропустил и прочее, назначивать в клетках против каждого дня и имени первыми буквами слов знаменующих: В. И. - все исполнил, Н. У.- не знал уроку, Н. Ч. У.- не знал части уроку, 3. У. Н. Т.- знал урок нетвердо, Н. 3.- не подал задачи, X. 3.- худа задача, Б. - болен, X.- не был в школе. В. И. С.- все исполнил с избытком, Ш. - шабаш».

Учебные планы, составленные Ломоносовым, показывают, что он стремился осуществить разностороннее образование, избежать перегрузки учащихся. Впервые в русской педагогике он выступил сторонником синтеза классического, естественно-научного и реального образования. Он поставил задачу приобщения детей к духовным ценностям прошлых веков, развития их любознательности, творчества.

Все представленные на рассмотрение Петра I проекты организации обра­зования в полной мере реализованы не были. Однако под влиянием этих проектов единый тип обра­зования, характерный для допетровского времени, разделился на два направления – церковное и светское, причем в рамках последнего возникли различные профессиональные школы. Про­фессиональная направленность новой организации образова­ния являлась его главной характеристикой. В новых учебных за­ведениях главное место занимали специальные предметы: ма­тематика, навигация, инженерия, артиллерия, медицина и т.д.

Другой важнейшей чертой образования стало преоблада­ние сословности. Внутренняя политика Петра I характеризо­валась стремлением к возвышению дворянского сословия. В итоге все создававшиеся государством средние и высшие школы предназначались в основном для детей дворян, гото­вившихся к занятию главных должностей в государственном аппарате, в армии, на флоте, для руководства промышлен­ностью и торговлей. Однако нередко в эти школы принима­ли детей и из других сословий. В целом же для различных сословий создавались свои школы. Исключение составляло лишь крестьянство, ибо крестьянский труд, как считалось, не требовал какого-либо образования. Все школы создава­лись по указам Петра I и даже при личном его контроле.

Первой попыткой петровского правительства создать в России сеть государственных начальных школ, доступных до­статочно широким народным слоям, было открытие цифир­ных школ. Они учреждались согласно указу царя от 1714 г. для детей от 10 до 15 лет с целью подготовки части народа к госу­дарственной светской и военной службе в качестве низшего обслуживающего персонала, для работы на заводах, верфях. Цифирные школы рассматривались также как подготовитель­ный этап для последующей профессиональной подготовки. Поэтому первоначально предполагалось, что эти школы бу­дут посещать не только дети солдатские и посадские, но и дети духовенства, дворян, приказных. В содержание обучения входили грамота, арифметика, начальная геометрия. В каче­стве учителей использовались ученики московской школы ма­тематических и навигацких наук. Однако организация и рабо­та этих учебных заведений столкнулись с трудностями, по­скольку они располагались на большом расстоянии от домов учеников. Для предупреждения побегов из школы и прогулов занятий учеников нередко содержали под караулом, приме­няли жестокие дисциплинарные меры, набирали в школу си­лой. Поскольку военная и гражданская служба дворянина с этого времени требовала первоначального обучения, своего рода прохождения учебной повинности, без которой ему зап­рещалось даже жениться, то родители изыскивали причины, по которым дети могли бы не посещать эти школы. В 1716 г. Петр I разрешил дворянским детям обучаться дома или в сто­личных школах. Вскоре была удовлетворена аналогичная просьба купцов, а возвращения церковных детей в духовные школы потребовал синод. Таким образом, цифирные школы не получили поддержки практически среди всех сословий и не могли стать базовым типом новой русской школы. Трудно­сти материального плана постепенно привели к почти повсе­местному их закрытию. Однако опыт их создания, безуслов­но, обогатил отечественную педагогическую практику.

Для обучения детей солдат и матросов в начале XVIII в. от­крывались гарнизонные и адмиралтейские школы, цель кото­рых состояла в подготовке младшего командного состава армии и флота, мастеров по строительству, обслуживанию кораблей. Первая гарнизонная школа начала работу еще в 1698 г. при ар­тиллерийской школе Преображенского полка. В ней обучали гра­моте, счету, бомбардирскому (артиллерийскому) делу, а в 1721 г. вышел указ о создании такого рода школ при каждом полку. Первая адмиралтейская школа была открыта в Петербурге в 1719 г., затем аналогичные школы – в Ревеле и Кронштадте. Все эти новые школы назывались «русскими», так как там препода­вали чтение, письмо и счет на русском языке, в отличие от других – «разноязычных», где главным образом изучались ино­странные языки с целью подготовки переводчиков.

В это же время создавались горнозаводские школы, в ко­торых готовили квалифицированных рабочих и мастеров. Первая была открыта в 1716 г. на Петровском заводе в Каре­лии, куда собрали 20 детей из бедных дворянских семей и стали обучать их чтению, письму, геометрии, арифметике, артиллерии, горному делу. Здесь же учили горному делу юно­шей, уже работающих на заводах, а воспитанников Москов­ской школы математических и навигацких наук – доменно­му, кузнечному, якорному.

В 1701 г. в Москве под руководством широко образованно­го ученого-математика, астронома, географа и видного го­сударственного деятеля Якова Вилимовича Брюса (1670–1735) начала работу государственная артиллерийско-инженерная школа для обучения «пушкарских и иных посторонних чи­нов людей детей их словесной письменной грамоте, цифири и иным инженерным наукам». Однако постепенно школу ста­ли посещать почти исключительно дворянские дети. Школа делилась на две ступени: нижняя, или «русская», учила пись­му, чтению, счету; верхняя – арифметике, геометрии, три­гонометрии, черчению, фортификации и артиллерии.

В начале XVIII в. преимущественно для дворянских детей последовательно открывались новые учебные заведения, та­кие как Московская инженерная школа (1703), Петербургс­кая инженерная школа (1719), Петербургская артиллерийс­кая шкода и др.

В 1707 г. в Москве при военном госпитале была открыта школа для подготовки врачей – хирургическая школа. В со­держание обучения входили анатомия, хирургия, фармако­логия, латынь, рисование; обучение велось преимуществен­но на латинском языке. Теоретическая подготовка сочеталась с практической работой в госпитале. При школе имелся «ап­текарский огород», на котором учащиеся выращивали ле­карственные растения. Был свой анатомический театр.

Проблема профессиональной подготовки коснулась и го­сударственного аппарата. Для удовлетворения этой потреб­ности открывались школы, где готовились канцелярские слу­жащие (1721).

Все эти и другие новые «петровские» школы развивались, играя положительную роль в распространении грамотности и определенных профессиональных знаний и умений среди низших и высших сословий России.

Образцом для большинства из них служила Школа мате­матических и навигацких наук, открытая в Москве в поме­щении Сухаревой башни. Личным указом Петра I в 1707 г. здесь была введена жесткая система наказаний учащихся за провинности разного рода. За прогулы взимали денежные штрафы, которые пополняли школьную казну. В случае не­уплаты штрафов применялись телесные наказания; за побег из школы предусматривалась смертная казнь, за ходатайство об отсрочке от школы ученика могли отправить в ссылку. Вообще принудительный характер обучения в петровскую эпоху, когда казарма, канцелярия и школа одинаково явля­лись местом службы, подкреплялся еще и жесткой солдат­ской дисциплиной, применением к школам уголовного ко­декса. Такими варварскими методами Россия приобщалась к западноевропейской культуре. В 1715 г. школа была переведе­на в Петербург и переименована в Морскую академию.

При достаточно поспешном учреждении школ в петровс­кую эпоху организация их зачастую не была удовлетворитель­на. Часто это были, по сути, школы полурусские, так как русских учителей было мало и для преподавания приглаша­лось большое число иностранцев. Кроме того, первые про­фессиональные школы, несмотря на свою конкретную обра­зовательную задачу, выпускали «служилых людей на всякую государственную потребу», т.е. одновременно и военных и граж­данских чиновников, как, например, Навигацкая школа. От­сюда энциклопедичность образования, многопредметность, граничившая с хаотичностью: учебный курс мог включать ма­тематику, историю, географию, статистику, философию, тех­нологию, рисование и т.д. При этом сами по себе предметы были весьма обширны, в философию, например, одно время входила логика, психология, эстетика, риторика, нравоуче­ние, право естественное, право народное. Такое положение приводило к тому, что курс за недостатком времени прохо­дился не полностью, уровень образования тем самым сни­жался. Вместе с тем акцент на профессиональную подготовку в начале XVIII в. привел к тому, что государственных школ действительно общеобразовательного характера в России долго не создавалось.

Эту задачу пытались решить школы частные. Пользовав­шиеся в то время субсидиями от государства, именно они во многом послужили основой для последующего развития школьного дела в России.

Значительные преобразования произошли в петровское время и в традиционных для России духовных учебных заве­дениях, через которые еще в XVII в. в страну стало прони­кать западноевропейское образовательное влияние. Именно оно способствовало расширению целей обучения и измене­нию образовательных курсов и тем самым косвенно положи­ло начало российским просветительским реформам. Однако жесткая политика Петра I по отношению к церкви, стрем­ление полностью подчинить ее царской власти и государ­ству, желание иметь духовенство, поддерживающее преоб­разования в стране, а также появление нового, светского направления в обучении и воспитании не могли не отра­зиться на духовно-церковных учебных заведениях.

Сначала доступ в епархиальные школы и духовные семина­рии был достаточно открытым. Однако по мере возникновения светских, профессиональных школ эти учебные заведения ста­ли восприниматься как профессиональные. Кроме того, прави­тельство стало требовать, чтобы в духовные школы принима­лись лишь дети духовенства, для чего даже составлялись специ­альные списки. Наборы в школы происходили в неопределенные сроки в зависимости от количества учеников. Поступившие ис­пытывались в течение года, а затем решался вопрос об их воз­можности учиться, однако исключали крайне редко: «буде по­кажется детина непобедимой злобы, свирепый, до драки ско­рый клеветник, непокорна». Принятый ученик должен был оставаться в школе до конца учения, о чем давал письменное обязательство. В школах были распространены суровые наказа­ния, однако ученики, несмотря ни на что, часто убегали. За укрывательство беглецов из школы духовенство подвергалось денежным штрафам, лишению места и телесным наказаниям. Таким образом, постепенно устанавливался новый порядок образования духовенства: все дети этого сословия должны были учиться в духовных школах, в ином случае по указу 1708 г. их ведено было отдавать в солдаты.

В первой четверти XVIII в. была создана сеть новых духов­ных школ. Они получили название архиерейских, были толь­ко начальными и открывались по инициативе тех духовных служителей, которые поддерживали преобразования в госу­дарстве. Такие школы были созданы в Чернигове, Тобольске, Ростове, Смоленске. Вскоре епископов обязали открывать школы для подготовки священников при всех архиерейских домах. Предполагалось, что в них будут обучать детей чтению, письму, славянской грамматике, арифметике и геометрии.

Наиболее значительной была деятельность Новгородской архиерейской школы. Она давала ученикам широкий курс об­разования и, по сути, являлась повышенной школой. Она была открыта в 1706 г. братьями Лихудами, которые работали в ней учителями. По примеру Московской славяно-греко-латинской академии в Новгороде изучали греческий и латинский языки. Петр I использовал эту школу для подготовки к государствен­ной службе дворянских детей. За 20 лет работы в ней было обучено большое количество православных россиян.

Новгородская школа являлась образцом при создании но­вых духовных школ и одновременно готовила учителей для них. В 20-е гг. XVIII в. под началом этой школы было открыто 15 «мень­ших школ», в которых работали ученики из Новгорода.