Цель вторжения рыцарей крестоносцев на русские земли. Татаро-монгольское нашествие на Русь.Вторжение крестоносцев.Александр Невский. Основные этапы политической централизации Руси

“Батыево нахождение” на Русь. Осенью 1236 г. на Волжскую Булгарию двинулось огромное войско Бату-хана, внука Чингисхана. Ее города и селения монголо-татары разорили и выжгли, жителей перебили или увели в плен; оставшиеся в живых спасались в лесах.

Год спустя та же участь постигла Севере-Восточную Русь. Зимой1237 г. Бату-хан подошел к Рязанской земле. Ее великий князь Юрий Игоревич, принимая его послов, услышал требование хана - дать десятину (десятую часть) во всем: “во князех и в людех, и в конех, и в доспесех”. Совет князей, созванный рязанским владетелем, ответил хану:

Только когда нас не будет (в живых), то все ваше будет.

Рязанцы, выступившие против врага, остались с ним один на один. Старые усобицы, разногласия не позволили объединить силы, “ни один из русских князей,- по словам летописи,- не пришел другому на помощь... Каждый думал собрать отдельно рать против безбожных”.

Рязанские полки сначала дали сражение татарам на реке Воронеж. Из-за неравенства сил потерпели поражение. 21 декабря, после пяти дней осады, пала Рязань. Затем были взяты Пронск и другие города. Княжество лежало в руинах. Предание рассказывает: вскоре после Батыева погрома из Чернигова в Рязанскую землю вернулся боярин Евпатий Коловрат с дружиной в 1700 человек. Увидев родные пепелища, богатыри догнали войско хана и без страха бросились на него. Начали монгольских воинов “немилосердно истреблять”. Все храбрецы погибли, но нанесли большой урон врагу.

После Рязани завоеватели прошли, взяв и разорив Коломну и Москву, по течению Оки и Москвы-реки и повернули на восток, к Владимиру. В феврале, после ожесточенного штурма, они взяли столицу Северо-Восточной Руси. Тогда же, рассыпавшись по всему княжеству, вражеские отряды захватили Суздаль и Ростов, Ярославль и Переяславль, Юрьев и Галич, Дмитров и Тверь, другие города. 4 марта1238 г. на реке Сити, притоке Мологи, к северо-западу от Ярославля, в кровопролитном сражении потерпело страшное поражение от монголо-татар войско Юрия Всеволодовича владимиро-суздальского.

После двухнедельной осады монголы взяли Торжок и двинулись в сторону Новгорода Великого. Но, не дойдя до него 100 верст, повернули обратно-началась весенняя распутица; главное же состояло в том, что ханское войско понесло большие потери, было сильно ослаблено.

Бату-хан направил свои поредевшие тумены на юг. По дороге много хлопот причинил ему Козельск, городок в верховьях Оки. Семь недель ханские воины осаждали крепость; их потери составили несколько тысяч человек. “Злой город” - так прозвали они взятый Козельск; всех его жителей, вплоть до младенцев, как и всюду, безжалостно истребили. По пути монголо-татары взяли и разорили другие города и селения. Но под Смоленском один ханский отряд потерпел поражение от воинов-смолян во главе с храбрым юношей Меркурием.

На следующий год Батый снова появился на Руси. Сначала разорил Муромское княжество, земли по реке Клязьме (Гороховец и др.). Но основной удар он перенес на юг. В том же 1239 г. и 1240 г. разорил Переяславское и Киевское княжества. Под ударами врага пали Чернигов, Киев, многие другие города и селения.

Затем захватчики пришли на Галицко-Волынскую землю. Многие города (Галич, Владимир Волынский и др.), “им же несть числа”, подверглись полному разгрому. Только под Даниловым и Каменцем, хорошо укрепленными, они потерпели неудачу.

В 1241 г. Бату-хан прошел по землям Польши, Венгрии, Чехии, Трансильвании, Валахии, Молдавии; в следующем году - по Хорватии и Далмации. К тому времени, сильно ослабленное штурмами, сражениями и потерями, его войско повернуло на восток, в низовья Волги. Здесь хан основал свою ставку. Так появился город Сарай-Бату - столица его огромного улуса. Границы этого государства протянулись от Иртыша на востоке до Карпат на западе, от Приуралья на севере до Северного Кавказа на юге. В него вошли и русские земли.

Натиск с северо-запада. Александр Невский. Одновременно с нашествием восточных степняков на Русь обрушились завоеватели с запада - ливонские и тевтонские рыцари, обосновавшиеся в Прибалтике, на землях, уступленных им полоцкими князьями, и шведы. Русские князья, собиравшие ранее дань с прибалтийских племен, вынуждены были вступить в борьбу с новыми врагами. Так, в 1234 г. Ярослав, брат Юрия Всеволодовича, княживший в Новгороде, разгромил немецких рыцарей на реке Эмбахе, в районе Дерпта (Юрьева). Три года спустя тевтонцы потерпели поражение от Даниила галицкого у Дорогичина, на реке Западный Буг, а также от литовских князей. Тогда же оба ордена. Ливонский и Тевтонский, объединились. Прибыла помощь из Германии и других стран. При поддержке папы римского рыцари сочли весьма подходящим момент (началось нашествие татар на Русь) для нападения на владения Новгорода и Пскова.

Немецкие и шведские политики, за спиной которых стоял Ватикан, готовили одновременный удар. Первыми начали шведы-“в силе великой на кораблях” они летом1240 г. вошли в Неву. Их план - овладеть землями по берегам Финского залива и закрыть русским выход на Балтику.

Князь Александр сын Ярослава Всеволодовича, правивший в Новгороде, действовал решительно и быстро - немедленно выступил с “малой дружиной” к Ладоге. Там ее пополнило местное ополчение.

Шведы по Неве подошли к устью реки Ижоры, впадавшей в нее с юга. За их продвижением наблюдала “морская стража” Пелгусия, “старейшины” Ижорской земли. Он обо всем сообщал Александру Ярославичу. Его войско 15 июля подошло к Неве, и началось сражение. Русские воины громили шведов и на суше, и на воде, так как не все они успели сойти с кораблей. Молодой дружинник Савва подсек столб, на котором держался высокий шатер шведского военачальника. Падение шатра воодушевило русских воинов, внесло смятение в ряды врага. Шведы, разгромленные на берегу, в панике бежали на суда, но и там их настигали бесстрашные русичи. Остатки разбитого войска ушли по Неве в море. Новгородкого князя за эту блестящую победу прозвали “Невским”.

Молодой полководец, а ему в ту пору было 20 лет, вернулся в Новгород. Тем временем рыцари вошли в Псковскую землю, захватили Изборск, а затем, с помощью посадника Твердилы Иванковича и других псковских бояр, и сам Псков. Отряды немцев появились верстах в 30-40 к западу от Новгорода. Новгородцы незадолго перед тем рассорились с Александром, и он уехал к отцу в Переяславль-Залесский. Бояре снова зовут князя Александра. Тот, появившись в городе в 1241 г., организует поход новгородской дружины на Копорье - опорный пункт крестоносцев на южном берегу Финского залива. Крепость взял и разрушил, пленных рыцарей привел в Новгород.

Зимой следующего года Александр и его брат Андрей с новгородскими и владимиро-суздальскими полками быстрым ударом освободили Псков. А весной1242 г. Александр Невский разгромил силы Ордена на Чудском озере. Выстроив здесь свои дружины, Невский 5 апреля встретил удар немецкой “свиньи” - войска, построенного клином: в центре-пехота, в голове и на флангах - конница. Напав на русский центр, состоявший из одной пехоты, рыцари “пробились свиньей сквозь полк”. Но торжествовать им было рано - на них обрушились удары русской конницы с флангов, с фронта. Рыцарей окружили, и “была тут сеча великая”. Лед на озере покрылся кровью, разгромленный враг побежал. Русские преследовали неприятеля. Многие рыцари погибли. “Ледовое побоище” стало новой победой войска Александра Ярославича. На этот раз русичи положили конец агрессии крестоносцев. Орден отказался от претензий на земли Новгорода и Пскова. Однако в последующие годы Александру Невскому пришлось не раз отражать набеги шведов и литовцев.

Ордынское владычество на Руси. Новгород Великий и Псков попали, вместе с другими русскими землями, в вассальную зависимость от Золотой Орды, или улуса Джучи - одного из четырех улусов, на которые в середине XIII в. распалась огромная держава монголов".

Великим князем владимирским, после гибели Юрия Всеволодовича, стал его брат Ярослав. По требованию Бату-хана он явился в 1243 г. в ханскую ставку Сарай-Бату, Князь, принятый “с великою честью”, получил волей хана власть над всей Русью, и южной, и северной. Бату-хан и его наследники власть на Руси осуществляли не сами непосредственно, а через вассалов - русских князей. При этом ханы постоянно стравливали князей друг с другом, ревниво следили за их политикой, не давая никому чрезмерно усиливаться. Князя Михаила Всеволодовича черниговского, не "склонного к покорности, убили в Орде. Другой князь - гордый Даниил галицкий, тоже вызванный к Бату-хану, вынужден был стать его вассалом. Всех князей утверждали на престолах в Сарай-Бату, позднее- в Сарай-Берке, куда после смерти Бату-хана перенесли столицу Золотой Орды. Князьям выдавали ярлыки - ханские грамоты, утверждавшие их назначение.

Не избежал злой участи и Ярослав Всеволодович - его отравили в Каракоруме в 1246 г. Туда же вызвали и сыновей погибшего-Андрея и Александра. Однако братья, опасаясь, что и с ними поступят так же, как с отцом, не спешили. Тем временем в Золотой Орде назначили преемника на русский великокняжеский стол - Святослава, брата Ярослава. Наконец, в Каракорум прибыли (1247 г.) Александр и Андрей Ярославичи. Великим князем там назначили Андрея Ярославича, а Александр получил Киевское

княжество. Таким образом завоеватели, очевидно, хотели поссорить братьев. Лишь через пять лет в 1251 г. Александр стал “старейшим” на Руси, но “из рук” Бату-хана.

Власть над Русью Орда поддерживала с помощью постоянного террора. В русских княжествах, городах расположились ордынские карательные отряды во главе с баскаками; их задача - поддерживать порядок, послушание князей и их подданных, главное же - наблюдать за исправным сбором и поступлением в Орду дани с Руси, того “ордынского выхода”, о котором с горечью и болью упоминают летописи и сказания.

С целью учета плательщиков дани их “сочли в число”, т. е. провели перепись населения. Начали ее еще в середине 40-х гг. в Киевской земле; одни русичи должны были платить дань натурой-звериными шкурками, других продавали в рабство. В 1257 г. ордынские “численники” переписали население в Суздальской и Рязанской землях. Людей при этом разделили на десятки и сотни, тысячи и десятки тысяч. Так Орде легче было облагать народы завоеванных стран налогами, всякими поборами, исчислять поступление денег и воинов в ордынское войско - ханы, помимо прочего, “гоняли людей, велели им воевать вместе с собой”.

От налогов ханы освободили только духовенство - они понимали, что священники имеют немалое влияние. Ханы давали иерархам русской церкви ярлыки (грамоты) на льготы в податях и повинностях. Александр Невский и митрополит Кирилл добились образования в Сарае русской епископии (его главу звали епископ сарайский, затем сарский и подонский). Она обслуживала религиозные потребности русских людей, которых немало скопилось в Орде. Церковные земли охранялись ханскими чиновниками, однако во время набегов они также нередко подвергались разорению.

С жителей брали не только дань, но и другие налоги: поплужное (подать с плуга), ям (сбор для поддержания ямской гоньбы- почтовой службы), “корм”, собирали подводы, воинов, ремесленников.

Восстания на Руси. Ордынские “рати”. В 1257 г. весть, пришедшая из Суздальской Руси, взбудоражила новгородцев:

они узнали, что ордынцы начали там перепись жителей. Вскоре появились “численники” и в Новгороде. Но местные жители отказались от переписи. Начались волнения, восстания. Их участники расправились с посадником Михаилом Степановичем. Переписи особенно активно противились “меньшие люди”, “большие люди” - бояре, другие богатые люди - склонялись к послушанию Орде.

В Новгород приехали Александр Невский и ордынские послы. Сопротивление продолжалось. Сын Александра Василий, сидевший князем в Новгороде, был на стороне новгородцев, не соглашался с отцом; в знак протеста он уехал в Псков. Отец же понимал, что бросать вызов Орде Руси не под силу. Последовали расправы над мятежниками-одним носы отрезали, другим выкалывали глаза. Сыну же Александр Ярославич приказал оставить Псков, и тот не стал перечить отцу - перебрался в суздальские пределы. Под угрозой появления ордынских войск новгородцы капитулировали-зимой 1259 г. в “Господине Великом Новгороде” появились, в сопровождении Невского и иных русских князей, “численники” из Орды.

Они приступили к делу. Новгородцы снова “издвоишася”- разделились надвое: бояре уговаривали “меньших людей” пойти на перепись, а те не хотели: лучше, мол, умрем, но на ордынские поборы не согласимся. Но их сопротивление снова подавили, и монголы начали ездить по дворам, переписывать их обитателей.

В те же 50-е гг. жители Галицко-Волынской Руси во главе с князем Даниилом выступали против ордынского военачальника Куремсы (1254 г.). Его орду отбили от Владимира-Волынского и Луцка, а князь Даниил захватил семь городов, занятых ранее ордынцами (Болохов, Межибожье и др.). Правда, пять лет спустя талантливый ордынский воевода Бурундай восстановил зависимость Галицко-Волынской Руси от Золотой Орды.

В 1262 г. восстали жители Владимира, Суздаля, Ростова, Ярославля, Устюга Великого. Начали ростовцы - на вечевых сходках потребовали убрать из города откупщиков-мусульман, которым ханы давали право на сбор податей; некоторых из них убили. В Ярославле от рук восставших пал бывший монах Изосима. Он перешел в мусульманство и вместе с откупщиком Титямом собирал дани-пошлины.

Восстания, прокатившиеся по Северо-Восточной Руси в 60-е гг., стали одной из причин отмены позднее откупной системы и передачи сбора податей в руки русских князей.

В 1263 г., возвращаясь из Орды, в Городце на Волге умер Александр Ярославич, возможно, отравленный в ханской ставке. “Зашло солнце земли Суздальской”,- сказал на его отпевании митрополит Кирилл. С новой силой разгорелись несогласия, усобицы между князьями. Их разжигали ханы и баскаки. Сыновья Невского - переяславский князь Дмитрий и Андрей городецкий - схватились в борьбе за владимирский стол. Он переходил то к одному, то к другому, в зависимости от благорасположения ордынских повелителей. При этом Андрей не гнушался приводить из Орды татарские отряды, и они огнем и мечом проходили по градам и весям Руси, жгли и грабили, уводили пленников.

Снова и снова русские люди, доведенные до отчаяния тяжкими данями, поборами и вымогательствами, поднимались на ордынцев. Куряне во главе с князем Святославом громят слободу баскака Ахмата. В ответ отряд, присланный из Орды, беспощадно карает жителей Курского княжества. Восставшие ростовчане изгоняют из своего города ордынцев (1289 г.). А ярославцы не пускают к себе ханского посла.

В 1293 г. Андрей городецкий, снова выступивший против брата, приводит на Русь ордынцев. Возглавляет их Тудан. Вместе с дружинами городецкого и других князей они опустошают. Владимир, Суздаль, Юрьев, Москву, Волоколамск и другие города. Надолго им запомнилась и эта страшная “Дюденева рать”, и другие “рати”, за ней последовавшие: набег Токтомеря на Тверь, “татарская рать” на Русь 1297 г. и др. То же повторялось и в дальнейшем. Но Русь начинает все активнее противостоять Золотой Орде.

Батыево нашествие положило неизгладимый рубеж в истории Руси, поделив ее на две эпохи - до “Батыева нахождения” и после него, домонгольскую Русь и Русь под владычеством монголов. Именно с этого времени началось отставание Руси от ряда европейских стран. Если там продолжался хозяйственный и культурный прогресс, возводились прекрасные сооружения, создавались литературные шедевры, не за горами была эпоха Возрождения, то Русь лежала, и еще довольно долго, в руинах.

Ордынское иго на Руси сыграло, несомненно, отрицательную роль. Это признает подавляющее большинство ученых-историков, публицистов, литераторов. Хотя и в прошлом, и в нынешем столетиях высказывались мнения о том, что иноземное владычество оказало и положительное воздействие на развитие Руси - укрепление там государственного порядка, ослабление княжеских усобиц, заведение ямской гоньбы. Конечно, почти двух с половиной вековое господство ордынцев привело, помимо прочего, к обоюдным заимствованиям - в хозяйстве, быту, языке и прочем. Но главное - нашествие и иго отбросили русские земли назад в их развитии. Ордынские властители отнюдь не содействовали централизации на Руси, объединению ее земель; наоборот, препятствовали в этом. В их интересах было разжигать вражду между русскими князьями, не допускать их единства. Все, что делалось в этом плане, делалось против их воли, волей русских людей, оплачивалось ими дорогой ценой. Застрельщиком здесь выступал, снова и снова, русский народ.

Русь, ослабленная монголо-татарским игом, оказалась в очень тяжелом положении, когда над ее северо-западными землями нависла угроза со стороны шведских и немецких феодалов. После захвата прибалтийских земель рыцари Ливонского ордена приблизились к границам Новгородско-Псковской земли. В 1240 г. состоялась Невская битва - сражение между русскими и шведскими войсками на реке Неве. Новгородский князь Александр Ярославович наголову разбил противника, за что и получил прозвище Невский. Александр Невский возглавил объединенное русское войско, с которым выступил весной 1242 г. для освобождения Пскова, захваченного к тому времени немецкими рыцарями. Преследуя их войско, русские дружины вышли к Чудскому озеру, где 5 апреля 1242 г. произошла знаменитая битва, получившая название Ледового побоища. В результате ожесточенной битвы не-мецкие рыцари были наголову разбиты. Значение побед Александра Невского с агрессией крестоносцев трудно переоценить. В случае успеха крестоносцев могла бы произойти насильственная ассимиляция народов Руси во многих областях их жизни и культуры. Этого не могло случиться за почти три столетия ордынского ига, так как общая культура степняков-кочевников была намного ниже, чем культура немцев и шведов. Поэтому монголо-татары так и не смогли навязать русскому народу свою культуру и образ жизни.

Возвышение Москвы

Родоначальником московской княжеской династии и первым самостоятельным московским удельным князем стал младший сын Александра Невского Даниил. В то время Москва являлась небольшим и небогатым уделом. Однако Даниил Александрович сумел значительно расширить его границы. Для того чтобы получить контроль над всей рекой Москвой, в 1301 г. он отнял у рязанского князя Коломну. В 1302 г. к Москве был присоединен Переяславский удел, на следующий год - Можайск, входивший в состав Смоленского княжества. Рост и возвышение Москвы были связаны прежде всего с ее расположением в центре той части славянских земель, где складывалась русская народность. Экономическому развитию Москвы и Московского княжества способствовало их местонахождение на перекрестке как водных, так и сухопутных торговых путей. Торговые пошлины, которые платили московским князьям проезжие купцы, являлись важным источником роста княжеской казны. Не менее важно было и то, что город находился в центре русских княжеств, которые прикрывали его от набегов захватчиков. Московское княжество стало своего рода убежищем для многих русских людей, что также способствовало развитию хозяйства и быстрому росту населения. В XIV веке Москва выдвигается как центр Московского великого княжества - одного из сильнейших в Северо-восточной Руси. Умелая политика московских князей способствовала возвышению Москвы. Со времени Ивана I Даниловича Калиты Москва становится политическим центром Владимиро-Суздальского великого княжества, резиденцией русских митрополитов, церковной столицей Руси. Борьба между Москвой и Тверью за главенство на Руси завершается победой московского князя. Во второй половине XIV века при внуке Ивана Калиты Дмитрии Ивановиче Донском Москва стала организатором вооруженной борьбы русского народа против монголо-татарского ига, свержение которого началось с Куликовской битвы 1380 г., когда Дмитрий Иванович разбил стотысячное войско хана Мамая на Куликовом поле. Золотоордынские ханы, понимая значение Москвы, не раз пытались ее уничтожить (сожжение Москвы ханом Тохтамышем в 1382 г.). Однако ничто уже не могло остановить консолидацию русских земель вокруг Москвы. В последней четверти XV века при великом князе Иване III Васильевиче Москва превращается в столицу Русского централизованного государства, в 1480 г. навсегда сбросившего монголо-татарское иго (стояние на реке Угре).

«Монголо-татарское иго» - 1236. План: Монголо-татарское нашествие. Хан Батый. Завоевания монголо – татар в XIII в. На какой стадии общественных отношений находились? Коллаж выполнил Федоров Павел. 1. Монголо-татарское нашествие. Проблемный вопрос: Тема: Борьба Руси с иноземными захватчиками. Возникновение и развитие государственности носило военизированный характер.

«Золотая Орда» - Естественно, такие большие привилегии просто так не давались. В 1236-1240 годах произошло восстание против иноземных захватчиков. Столицы Золотой Орды. Булгары и народы Поволжья в составе Золотой Орды. Из царского ли рода oни? А где же был Кернек, родной город непокоренных князей. Карта наступления татаро-монгольских войск.

«Нашествие с востока» - Поход на Новгород. Держава Чингисхана. Урок истории 6 класс Учитель Бокова Е.Б. Нашествие с Востока. Поход на Южную Русь. Штурм Рязани. Разгром Владимирского княжества. Русь в середине XIII века. Битва на Калке. Итог:русская рать разбита,монголы повернули на северо-восток. Март 1238- битва на реке Сить.

«История крестовых походов» - 1-й Крестовый поход (1096 – 99) 2-й Крестовый поход (1147 – 49) 3-й Крестовый поход (1189 – 92) 4-й Крестовый поход (1202 – 04) Крестовый поход детей (1212) 5-й Крестовый поход (1217 – 21) 6-й Крестовый поход (1228 – 29) 7-й Крестовый поход (1248 – 54) 8-й Крестовый поход (1270) Альбигойские Войны (1209 – 29).

«История ледового побоища» - Крестоносцы. Узнать, в чем проявилось военное искусство Невского на Чудском озере. Впереди расположился передовой полк из легкой конницы, лучников и пращников. Немецкий клин оказался зажатым в клещи. Русские преследовали побежавшего противника 7 верст, до противоположного берега Чудского озера. Новгородцы не праздновали победу "на костях", как было принято раньше.

«Монголо-татарское иго на Руси» - Учебные предметы: история России Участники: учащиеся 10 класса. Автор: Демидова Татьяна Леонидовна учитель истории, МОУ СОШ №1 р.п.Мокроус. Основной вопрос: Оказало ли влияние иго Золотой орды на развитие Руси? Результаты исследования. Творческое название: Монголо-татарское иго – миф или реальность.

Всего в теме 14 презентаций

11 - 13 вв. – это эпоха крестовых походов на Восток.

Крестовые походы в средневековье были организованы католической церковью для освобождения «Гроба Господня».

Всего в этот период было организовано 8 походов, но только первый крестовый поход и движения простолюдинов основывались на идее открытия доступа к Святым местам. На самом деле рыцари завоевывали для себя земли, а церковь обогащалась за счет роста количества людей, платящих десятину.

Поводом для организации крестовых походов послужила просьба о помощи Византии, обращенная к Папе Римскому.

В ходе крестовых походов происходили грабежи, насилие и истребление покоренных народов.

Крестовые походы на Русь

Крестовые походы были организованы против славян и на территории Руси, с целью насильственного обращения в католическую веру.

1240 - 1242 гг. Ливонский крестовый поход:

• Летом 1240 г. – битва на р. Неве - со своей дружиной разгромил вторгшийся шведский флот;
• В апреле 1242 г. - - ливонские рыцари были разбиты.

Позднее, в 1268 г. произошла Раковорская битва - между русско-литовскими войсками и крестоносцами. Рыцари потерпели очередное поражение;

В 1269 г. - Тевтонский орден предпринял попытку осадить Псков, но через десять дней безуспешной осады отступил.

После этого крестовым походам на Русь пришел конец.

Второй крестовый поход

Участниками второго крестового похода, начало которого относится к 1149 г., были в большинстве рыцари и крестьяне Германии и Франции под руководством королей этих стран.

Целью второго крестового похода являлось освобождение г. Эдессы, считающегося ранним центром христианства, и ослабление сил мусульманского эмира Занги.

Второй крестовый поход претерпел неудачу.

Результатом было ускорение процесса укрепления сельджукских государств.

Рассматривая плюсы и минусы крестовых походов, можно выделить:

итоги крестовых походов отрицательные:

• многочисленные жертвы с обеих сторон;
• распад Византийской Империи;
• снижение власти и влияния римского папы из-за нереализованных им планов;
• уничтожение культурных памятников.

положительные последствия:

• заимствование культуры и науки с Востока;
• новые пути торговли;
• изменение быта населения Европы;
• возможность для европейцев взглянуть на отличающуюся религию и сравнить.

Историческим значением крестовых походов, стало оказанное влияние на политический строй и общественную жизнь Западной Европы.

Победное наступление Руси на степь при Святополке Изяславиче и Владимире Мономахе совпало по времени с началом крестовых походов в Святую землю. Конечно, при всем внешнем сходстве эти военные предприятия нельзя рассматривать как явления одного порядка* - истоки и цели их были принципиально различны. Крестовые походы были первым опытом западноевропейского колониализма, пускай и облеченного в форму вооруженного паломничества [см.: Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992, с. 66-69]. Духовное руководство ими осуществляла католическая Церковь, движимая преимущественно стремлением решить внутренние проблемы христианского Запада, раздираемого скандальными войнами между единоверцами, и одновременно рассчитывавшая заполучить в свои руки средство господства над непокорным классом светских феодалов. Провозглашенная ею мистическая идеология крестоносного воинства - стяжание небесного Иерусалима путем завоевания Иерусалима земного - оказала, по крайней мере, на первых порах, чрезвычайно сильное воздействие на умы людей Запада, рыцарей и крестьян. Но вне зависимости от того, какие побудительные мотивы определяли сами для себя участники Крестовых походов, жажда заморских земель и богатств, несомненно, увлекала их больше всего. Между тем Русь вела борьбу с половцами на совершенно иных политических и идейных основаниях. Это была сугубо оборонительная война, организованная и руководимая светской властью, которая действовала, исходя из своей прямой государственной обязанности «постоять за Русскую землю». Русские князья не искали святынь в чужих странах - они защищали церкви, монастыри и реликвии, находившиеся в их собственных владениях. Перспектива захвата военной добычи, наверное, увлекала как князей, так и рядовых ратников, но, безусловно, не являлась для них главным стимулом, а религиозный аспект походов в степь исчерпывался вполне понятным воодушевлением при виде торжества христианского оружия над «погаными».

* См., напр., у В.О. Ключевского: «Эта почти двухвековая борьба Руси с половцами имеет своё значение в европейской истории. В то время как Западная Европа крестовыми походами предприняла наступательную борьбу на азиатский восток, когда и на Пиренейском полуострове началось такое же движение против мавров, Русь своей степной борьбой прикрывала левый фланг европейского наступления» [Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1989. Т. I, с. 284-285].

Таким образом, русско-половецкая граница не была «северным флангом» в той грандиозной битве за Ближний Восток, которую на протяжении всего XII в. вели между собой Европа и Азия. Но следует ли отсюда, что Русь оставалась в стороне от этой схватки, или она все-таки приняла посильное участие в крестоносной эпопее? Целый ряд авторитетных ученых признавали последнее весьма вероятным. В свое время Н.М. Карамзин высказал догадку, впрочем, основанную лишь на общих соображениях, что «Алексей Комнин, без сомнения, приглашал и россиян действовать против общих врагов христианства*; отечество наше имело собственных: но, вероятно, сие обстоятельство не мешало некоторым витязям российским искать опасностей и славы под знаменами Крестового воинства», тем более, что «многие знатные киевляне и новгородцы находились тогда (на рубеже XI-XII вв. - С. Ц.) в Иерусалиме» в качестве паломников [Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 2-3. М., 1991, с. 89]. С тех пор в поле зрения ученых попало несколько средневековых текстов, которые сделали суждения об участии русских дружин в Крестовых походах более уверенными. Однако при более внимательном рассмотрении сведения этих источников следует признать ненадежными, а их интерпретации ошибочными.

* По сообщению западноевропейских хронистов XII-XIII вв., поводом для организации Первого крестового похода послужило обращение византийского императора Алексея I Комнина к римскому папе и западноевропейским государям с призывом оказать помощь Византии в ее борьбе с турками-сельджуками. В современной науке эти известия часто рассматриваются как поздняя фальсификация.

Так, уникальное в своем роде сообщение содержит анонимная «История Иерусалима и Антиохии» («L"histoire de Jerusalem et d"Antioche», XIII в.), где в числе крестоносцев, наиболее отличившихся при осаде Никеи* (1097 г.), упомянуты люди «из Руси» (de Russie). Некоторые исследователи сделали отсюда поспешное заключение, что, «вопреки обычному представлению, Киевская Русь принимала участие в крестовых походах» [Тихомиров М.Н. Древняя Русь, М., 1975, с. 35-36; см. также: Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968, с. 140-141]. Согласиться с этим трудно. И дело даже не в том, что данное известие может быть поставлено под сомнение**. В конце концов, присутствие в крестоносном войске каких-то «русских» отражено в топонимике средневековой Палестины. Держась, подобно выходцам из других европейских стран, сплоченной этнической группой, они основали на Ближнем Востоке «русский город», название которого в разных хрониках повторяет основные варианты имени Русь, известные по средневековым источникам: Rugia, Rossa, Russa, Roiia, Rugen, Rursia, Rusa (современный Руйат в Сирии) [см.: Кузьмин А.Г. Сведения иностранных источников о Руси и ругах // «Откуда есть пошла Русская земля», кн. 1. М., 1986, с. 664-682]. Но маловероятно, чтобы эти «русские» участники Первого крестового похода были дружинниками кого-то из русских князей. Ярополк Изяславич - единственный русский вассал Ватикана, который мог принять близко к сердцу призыв папы Урбана II к освобождению Гроба Господня (на Клермонском соборе 1095 г.), - умер задолго до этих событий. Что же касается других наиболее деятельных русских князей этого времени - Святополка Изяславича, Владимира Мономаха, Олега Святославича, Давыда Игоревича и галицких Ростиславичей, то в 1096-1099 гг. все они имели самые веские причины попридержать свои дружины при себе, т.к. были втянуты в многолетнюю междоусобицу. Стало быть, глухим упоминаниям о «русских» крестоносцах следует искать иное объяснение.

* На территории султаната Икония в Малой Азии. Взятие Никеи было первым крупным успехом рыцарского ополчения Готфрида Буйонского на пути в Палестину.
** «Оно не принадлежит участнику событий; это известие весьма позднего происхождения. Хронисты - очевидцы Первого крестового похода, подробнейшим образом называющие различные народности, представленные в крестоносной рати, нигде не упоминают русских ратников в составе воинства, двинувшегося в 1096 г. освобождать палестинские святыни. У Фульхерия Шартрского, к примеру, перечень крестоносцев по их национальной и этнической принадлежности насчитывает до двух десятков наименований… аналогичные известия находим в хрониках Петра Тудебота, Альберта Аахенского, Раймунда Ажильского» [Заборов М.А. Известия русских современников о крестовых походах // Византийский временник. Т. 31. М., 1971, с. 85, прим. 2; см. подробнее: Заборов М.А. Введение в историографию крестовых походов (Латинская хронография XI-XIII вв.). М., 1966, с. 91, прим. 175].

И здесь возможны два предположения. Во-первых, не исключено, что «русскими» участниками взятия Никеи могли быть отряды русов, находившиеся на службе у византийского императора. По свидетельству Анны Комнин («Алексиада», книга XI), вместе с крестоносцами в штурме Никеи участвовали 2000 византийских воинов-пельтастов*. Правда, Анна умалчивает об их этнической принадлежности, но заслуживает внимания тот факт, что одного из командиров этого отряда звали Радомир. Византийские воины сопровождали крестоносцев и в их дальнейшем следовании в Палестину. Анна пишет, что Алексей Комнин дал «латинянам» войско под началом одного из своих приближенных - Татикия, «чтобы он во всем помогал латинянам, делил с ними опасности и принимал, если Бог это пошлет, взятые города». Татикий довел крестоносцев до Антиохии. Впоследствии Алексей Комнин еще раз посылал к ближневосточному побережью «войско и флот» для сооружения крепости возле Триполи.

* Пельтасты - легкая пехота, вооруженная копьями и щитами.

И все же более вероятным объяснением этнической природы «русских» крестоносцев является предположение А.Г. Кузьмина о том, что это были выходцы из тех многочисленных европейских «Русий», сообщениями о которых пестрят средневековые источники XI-XIII вв. [см.: Кузьмин. Сведения иностранных источников, с. 664-682]. Думаю, что на эту роль лучше всего подходят русины, проживавшие на территории Германии и славянского Поморья. Как показывает Устав Магдебургского турнира 935 г., среди участников которого фигурируют «Велемир, принцепс Русский» и тюрингенские рыцари «Оттон Редеботто, герцог Руссии» и «Венцеслав, князь Ругии» [см.: Кузьмин. Сведения иностранных источников, с. 668], местная «русская» знать уже в начале Х в. была включена в феодальную структуру германского государства и потому вполне могла пополнить ряды рыцарского ополчения 1096 г.
С еще большим легкомыслием в крестоносные борцы с мусульманами зачислен галицкий князь конца XII в. Ярослав Владимирович (Осмомысл) - на основании обращения автора «Слова о полку Игореве» к русским князьям с призывом защитить Русскую землю, где Ярославу между прочим адресуются следующие слова: «Галичкы Осмомысле Ярославе!.. Грозы твоя по землям текуть… [Ты] стреляеши с отня злата стола салтани за землями». Поясняя это место «Слова», Д. С. Лихачев, со ссылкой на «догадку Д.Дубенского»*, сопроводил его весьма вольным переводом: «Ты посылаешь войска против салтана Саладина в Палестину»** [«Слово о полку Игореве». Под. Ред. В.П. Адриановой-Перетц. М.-Л., 1950, с. 443-444]. Однако такое истолкование обращения к Ярославу совершенно неправомерно, ибо, во-первых, является вопиющим анахронизмом (Ярослав Осмомысл умер в 1187 г., а Третий крестовый поход, направленный против Саладина, состоялся в 1189-1192 гг.) и, во-вторых, не принимает во внимание конкретного значения термина «салтан» в устах древнерусского поэта, который вслед за цитированными словами восклицает: «Стреляй, господине, Кончака, поганого кощея [раба], за землю Рускую, за раны Игоревы!..». Отсюда следует, что «салтанами» в древней Руси называли вождей крупных половецких орд («лепших князей», по терминологии других памятников). Бытование этого термина в половецкой среде засвидетельствовано как словарем половецкого языка XIII-XIV вв. (Codex Cumanicus), где титул солтан*** имеет латинское соответствие rex (король), так и данными топонимики (городище Салтановское на берегу Северского Донца) [см.: Бобров А. Г. Салтан // Энциклопедия «Слова о полку Игореве»: в 5 т. - СПб., 1995. Т. 4. П - Слово, с. 263].

* Дубенский Дмитрий Никитич (ум. в 1863 г.) - русский историк, магистр Московского университета. Имеется ввиду его комментарий к данному фрагменту «Слова о полку Игореве» [см.: Дубенский Д.Н. Слово о плъку Игореве, Свтъславля пестворца старого времени / Объясненное по древним письменным памятникам магистром Д. Дубенским. М., 1844, с. 158-160].
** В комментариях к более позднему изданию «Слова» ученый снова подчеркнул, что, согласно «Слову», Ярослав Галицкий «посылает свои войска в помощь крестоносцам против султана Саладина» [«Слово о полку Игореве» М.-Л., 1955, с. 77, 78].
*** Заимствованный тюркскими народами у арабов.

К наиболее распространенным заблуждениям относится также мнение о том, что в XII в. знатные паломники из Северной Европы совершали путешествия в Византию и Святую землю через территорию древней Руси. Но иллюстрируются эти заявления всегда одним и тем же примером со ссылкой на «Кнутлингасагу», которая, в частности, повествует о том, как в 1098-1103 гг. датский король Эрик I Эйегода (Добрый) отправился на поклонение в Иерусалим «через Россию» (он скончался на Кипре, не добравшись до конечной цели своего паломничества). В переложении исследователей этот эпизод разворачивается в красочную картину приезда Эрика в Киев, где он «был тепло принят князем Святополком II. Последний направил свою дружину, состоявшую из лучших воинов, чтобы сопровождать Эрика к Святой земле. На пути от Киева до русской границы Эрика повсюду встречали восторженно. «Священники присоединялись к процессии, неся святые реликвии под пение гимнов и звон церковных колоколов»* [Вернадский Г. Киевская Русь. М., 1999, с. 356]. Здесь в рассуждения историков вкралось уже чистое недоразумение, поскольку исторические данные об этой поездке Эрика Эйегоды свидетельствуют, что, перед тем как попасть на Кипр, он основал специально для скандинавских путников прибежище между Пьяченцой и Борго Сан Доннино, присутствовал на соборе 1098 г. в Бари и посетил Рим, то есть двигался через Германию по рейнско-дунайскому торговому пути** [см.: Добиаш-Рождественская О. А. Культ св. Михаила в латинском Средневековье V—XIII вв. // Мир культуры. № 2004/02. http://www.m-kultura.ru/2004/02/oldport/dob/index.html; Никитин А.Л. Основания русской истории, М., 2001, с. 126-127], на котором, очевидно, и следует искать упомянутую «Россию». Возможно, «теплый прием», оказанный Эрику «русским королем», имел место в той же самой «Руси», что фигурирует в «Церковной истории» Ордерика Виталиса (первая половина XII в.), согласно которой норвежский король Сигурд, возвращаясь в 1111 г. из Иерусалима «через Русь, взял в жены Мальфриду, дочь короля». В «Хеймскрингле» Снорри Стурлусона (XIII в.) путь Сигурда пролегает через Болгарию, Венгрию, Паннонию, Швабию и Баварию, а «Генеалогия датских королей» указывает, что Сигурд женился на Мальфриде в Шлезвиге [см.: Кузьмин. Сведения иностранных источников, с. 664-682].

* Цитата из: B. Leib. Rome, Kiev et Byzance a la fin du XI-e siecle. Paris, 1924, p. 277.
** Каковой в действительности и являлся кратчайшим и наиболее удобным маршрутом для путешественников из Скандинавии и Северной Европы: «Из каких стран Севера или Запада не являлись паломники, те, которые двигались по сухопутным дорогам, вступали в Италию в Сузе или Аосте. Именно таков описанный исландским аббатом и скальдом, Николаем Семундарсоном, "южный" или "римский" путь в Святую землю; таковы французские и английские итинерарии XII и XIII веков. До Рима путники добирались по одной из старых дорог: Аоста - Иврея - Верчелли - Павия - Парма - Болонья - Имола - Форли - Ареццо - Витербо - Рим; или Арк - Суза - Турин - Верчелли и т.д., иногда сворачивая перед Пармой на Лукку - Сиену - Витербо. Рим был конечным пунктом для значительной части тех, кто не думал идти дальше в Святую землю. Из этих последних, однако, многие совершали специальное странствие к Гарганскому утесу. В скандинавском итинерарии в качестве обычного продолжения южного пути, указана дорога к адриатическим гаваням через Албано, Террачину и Капую или через Ферентино, Чепрано, Аквино и Сан-Джермино. Отсюда иерусалимские путники (jorsalafarir) совершают паломничество на Монте-Кассиано, следуют в Бенвент, чтобы отправиться на Монте-Гаргано (Mikaelsfjell) и затем пробираются по гаваням приморья Адриатики, в поисках корабля, который отвез бы их в Святую землю» [Добиаш-Рождественская. Культ св. Михаила, гл. VI].

Безучастное отношение русских людей к заморским войнам «латинников» хорошо прослеживается на материале древнерусских летописей, чьи сведения о целом столетии ожесточенной борьбы крестоносцев с мусульманами за Палестину (c конца XI по конец XII в.) исчерпываются несколькими разрозненными известиями, разительно отличающимися от цельных, обстоятельных описаний крестоносных войн, которые в изобилии представлены в латинских, византийских и восточных хрониках, и притом полученными явно из вторых рук. Иногда это просто мимоходом брошенная фраза, за которой угадывается широкий исторический подтекст, как, например, вложенные в уста «жидов» (хазарских иудеев, участников легендарного «испытания вер» при дворе князя Владимира) саморазоблачительные слова: «Разгневася Бог на отци наши и расточи ны по странам грех ради наших и предана бысть земля наша христианом» (под 986 г.). Но чаще встречаем лаконичные замечания, вроде «взят бысть Ерусалим безбожными срацины» (Ипатьевская летопись, под 1187 г.) или «в се лето христиане взяша Иерусалим под турком» (Густынская летопись, под 1099 г.). Характерно, что в последнем случае летописец допустил неточность, которая выдает его слабую осведомленность относительно расстановки сил в Палестине накануне Первого крестового похода, поскольку «священный град» был отвоеван крестоносцами не у турок, а у египетского султана, который в августе 1098 г. отнял его у сельджуков. Нелишне отметить также, что подавляющее большинство древнерусских известий о военных предприятиях крестоносцев совершенно лишено эмоциональной окраски. Лишь однажды киевский летописец, автор статей Ипатьевской летописи о событиях 80-х-90-х гг. XII в., позволил себе открыто выразить симпатии к участникам Третьего крестового похода (1189—1192). Поведав о его неудаче и гибели императора Фридриха I Барбароссы (1190), он убежденно заключил, что павшие немецкие рыцари сопричтутся к лику мучеников за веру: «Сии же немци, яко мученици святии, прольяша кровь свою за Христа со цесари своими, о сих бо Господь Бог наш знамения прояви… и причте я ко избраньному Своему стаду в лик мученицкыи…». Но подобные настроения были безусловно исключением. Общепринятое на Руси отношение к крестоносцам скорее можно найти в древнерусском переводе «Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия. В одном месте этого сочинения русский книжник конца XI-начала XII в. присовокупил от себя к тексту оригинала решительное осуждение латинян за недостойное поведение в Святой земле (особенно рыцарям досталось за «мздоимание»), а в конце все же заметил: «Но обаче иноплеменници суть, а наше учение прикасается им», то есть: хотя они чужеземцы и чего с них взять, однако же христиане, как и мы. Словом, так отстраненно можно писать только о бесконечно «далеких» войнах, пускай и грандиозных по своему масштабу, но совершенно не затрагивающих родных пенат.

Если русские люди XII-XIII вв. и устремлялись в Палестину, то отнюдь не из желания встать в ряды освободителей Гроба Господня. Крестовые походы повлияли на Русь лишь в том отношении, что вызвали здесь бурное оживление интереса к паломничеству к святым местам [см.: Айналов Д. В. Некоторые данные русских о Палестине // Сообщения Православного Палестинского общества. Т. XVII. Вып. 3. СПб., 1906, с. 334 и след.; Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956, с. 470], который привел даже к появлению новой социальной группы - «калик* перехожих», ставших неотъемлемой частью древнерусской жизни и литературы. Кое-кто из этих странников потрудился записать свои дорожные впечатления. Наиболее известным памятником такого рода является «Хождение» в Святую землю игумена Даниила**. Этот образованный и наблюдательный представитель южнорусского духовенства*** посетил Палестину между 1101 и 1113 гг.****, пробыв там, по его собственным словам, 16 месяцев. Жил он преимущественно в Иерусалиме, на подворье православного монастыря святого Саввы, откуда предпринимал странствия по всей стране, имея в качестве своего руководителя «добраго вожа», одного из сведущих старцев приютившей его обители. Иерусалимский король Балдуин I (1100-1118 гг.), ставший во главе крестоносцев после смерти Готфрида Буйонского, оказывал Даниилу всякое содействие в его разъездах по Святой земле и посещении христианских святынь.

* От греческого названия специальной обуви, которую носили паломники во время своих путешествий - «калиги».
** Полное название: «Житье и хоженье Даниила Русьскыя земли игумена».
*** Скорее всего черниговского, так как в одном месте своих записок Даниил уподобил Иордан реке Снови. Хотя реки с таким названием встречаются в разных местностях европейской России, в частности, под Воронежем [см.: Гудзий Гудзий Н. К. История древней русской литературы. М., 1945, с. 116], но все же преимущественной известностью в древнерусских памятниках XI-XII вв. пользовалась Сновь, протекающая в пределах Черниговского княжества.
**** Из текста «Хождения» явствует, что Даниил написал его после смерти Всеслава Полоцкого (1101 г.) и до кончины Святополка Изяславича (1113 г.).

Относительно «хождения» Даниила в научной литературе также выдвигались предположения, будто его путешествие в Иерусалим было предпринято не по одним только религиозным мотивам, но имело и политический аспект. Например, М. Н. Тихомиров расценивал его как очевидное «свидетельство о политическом участии русских князей в крестовых походах… Что его (Даниила. - С. Ц.) миссия в Палестину имела какое-то политическое значение, видно из того, что русский игумен вел переговоры с королем Болдуином… Русский паломник был со своею дружиною, по-видимому, достаточно многочисленной, для защиты от нападения мусульман…» [Тихомиров. Древняя Русь, с. 35-36]. На особое благоволение Балдуина к русскому паломнику упирал и В. В. Данилов, видевший в данном обстоятельстве доказательство того, что Даниил был официальным посланником Святополка Изяславича, якобы желавшего установить дипломатические контакты с государем Иерусалимского королевства [Данилов В.В. К характеристике «Хождения» игумена Даниила // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы Академии наук СССР. М.; Л., 1954, с. 94]. А Д. И. Лихачев подозревал в Данииле агента черниговских князей, будто бы искавших у латинско-католических властей Святой земли поддержки против Владимира Мономаха [Лихачев Д. И. Литература второй половины XI-первой четверти XII века // История русской литературы. Т. I. Литература X-XVIII вв. М.-Л., 1958, с. 85]. Между тем, текст «Хождения» удостоверяет, что встреча Даниила с Балдуином носила случайный характер, а все «переговоры» с вождем крестоносцев, о которых упоминает игумен, заключались в том, что он взял на себя смелость обратиться к «иерусалимьскому князю» с двумя просьбами: дать ему охрану от сарацин и выделить «привилегированное» место на празднике схождения благодатного огня. Не стоит удивляться и тому, что Балдуин оказывал Даниилу знаки уважения, - в лице русского игумена он чтил страну, которая, по словам митрополита Илариона, «ведома и слышима есть всеми четырьми конци земли», и чьи князья породнились почти со всеми королевскими дворами Европы (сам Балдуин был женат на старшей внучке французской королевы Анны Ярославны). Что касается ссылки на «многочисленную дружину» Даниила, которая, по мысли исследователя, должна была, по-видимому, подчеркивать высокий статус его «посольства», то это всего лишь недоразумение, так как, по свидетельству самого же игумена, его спутниками были всего восемь человек, - и все, как и он, «тоже худа и без оружия». Наконец, ни из чего не видно, чтобы Даниил противопоставлял черниговских князей Владимиру Мономаху и другим русским князьям. Напротив, называя себя «игуменом Русьскыя земли», а не какого-то отдельного княжества, он усматривал одну из главных целей своего паломничества в том, чтобы помолиться «во всех местех святых» за всех «князь русскых, и княгинь, и детей их, епископ, игумен, и боляр… и всех христиан», и ставил себе в заслугу то, что вписал в синодик монастыря святого Саввы «имена князей рускых»: Михаила (Святополка Изяславича), Василия (Владимира Мономаха), Давида Святославича, Михаила (Олега Святославича), Панкратия (Ярослава Святославича), Глеба «Менского» (минского князя Глеба Всеславича) и всех прочих «толко [сколько] есмь их помнел имен, да тех вписах… И отпехом литургии за князи русскыя и за вся христианы 50 литургий, и за усопшаа 40 литургий отпехом». Другую великую удачу своего «хоженья» в Святую землю Даниил видел в том, что ему удалось за некую мзду, данную ключарю гробницы Спасителя, получить доску, «сущую во главах Гроба Господня святаго».

Вот в этой доске и еще нескольких подобных реликвиях, добытых русскими паломниками в Палестине в XII-первой половине XIII вв., и состояла вся «добыча» Русской земли с крестовых походов.