Роберт Фолкон Скотт (англ. Robert Falcon Scott; 6 июня 1868, Плимут - ок. 29 марта 1912, Антарктида) - капитан королевского флота Великобритании, полярный исследователь, один из первооткрывателей Южного полюса, возглавивший две экспедиции в Антарктику: «Дискавери» (1901-1904) и «Терра Нова» (1912-1913). Во время второй экспедиции Скотт вместе с ещё четырьмя участниками похода достиг Южного полюса 17 января 1912 года, но обнаружил, что их на несколько недель опередила норвежская экспедиция Руаля Амундсена. Роберт Скотт и его товарищи погибли на обратном пути от холода, голода и физического истощения.

До своего назначения руководителем «Дискавери» Скотт делал обычную карьеру морского офицера мирного времени викторианской Англии, когда возможности продвижения по службе были весьма ограничены и честолюбивые офицеры искали любую возможность отличиться. Став во главе экспедиции, Скотт получил шанс построить выдающуюся карьеру, хотя к полярным исследованиям особой страсти и не питал. Совершив этот шаг, он неразрывно связал своё имя с Антарктикой, которой неизменно оставался преданным в течение двенадцати последних лет своей жизни.

После смерти Скотт стал национальным героем Британии. Этот статус сохранялся за ним на протяжении более 50 лет и был засвидетельствован во множестве мемориалов по всей стране. В последние десятилетия XX века история экспедиции «Терра Нова» подверглась некоторой переоценке, внимание исследователей сосредоточилось на причинах катастрофического финала, оборвавшего жизнь Скотта и его товарищей. В глазах общественности из непоколебимого героя он превратился в объект многочисленных споров, в ходе которых были подняты острые вопросы о его личных качествах и компетенции. В то же время, современные исследователи оценивают фигуру Скотта в целом позитивно, подчёркивая его личное мужество и стойкость, признавая просчёты, но приписывая финал экспедиции главным образом несчастливому стечению обстоятельств, в частности, неблагоприятным погодным условиям.

Ранние годы

Детство

Роберт Фолкон Скотт родился 6 июня 1868 года. Он был третьим из шестерых детей в семье и являлся старшим сыном Джона Эдварда (англ. John Edward) и Ханны (англ. Hannah; урожд. Куминг, англ. Cuming) Скотт из Сток-Дэмэрела, предместья Девонпорт, Плимут, графства Девон.

В семье были сильны военные и морские традиции. Дед Роберта был корабельным казначеем, вышедшим в отставку в 1826 году. Он приобрёл имение Аутлендс и небольшой плимутский пивоваренный завод. Трое его сыновей служили в британской Индийской армии, четвёртый стал корабельным врачом в военно-морском флоте. И только Джон, пятый сын, из-за слабого здоровья не начал карьеру военного и остался помогать отцу. Когда Джону исполнилось 37 лет, у него родился третий ребёнок - Роберт Фолкон Скотт. Через два года на свет появился ещё один мальчик - Арчибальд, а за ним и две девочки.

Джон Скотт в то время получал доходы от плимутского пивоваренного завода, который он унаследовал от отца. Годы спустя, когда Роберт начал делать свою карьеру морского офицера, семья потерпела серьёзную финансовую неудачу, и Джон был вынужден продать завод. Однако ранние годы Роберт провёл в полном достатке.

Как отмечают некоторые исследователи, «Скотт не отличался крепким здоровьем, был ленив и неаккуратен, в играх с приятелями не упускал случая устроить весёлую проделку», однако был «вежливым, приветливым и имел лёгкий характер». В соответствии с традицией семьи, Роберту и его младшему брату Арчибальду была предопределена карьера в вооружённых силах. Роберт до девяти лет обучался дома, после чего был послан в школу для мальчиков Хэмпшира Stubbington House School. Спустя некоторое время его перевели в подготовительное учебное заведение имени Форстера, чтобы юный Кон смог подготовиться к сдаче вступительных экзаменов в военно-морское училище. Оно размещалось на борту старого парусного корабля «HMS Britannia», пришвартованного в Дартмуте. В 1881 году, сдав эти экзамены в 13 лет и став кадетом, Скотт начал свою военно-морскую карьеру.

Одно из последних писем Скотт адресовал своему бывшему командиру.Содержание одного из последних писем капитана Роберта Скотта, которое он написал во время экспедиции к Южному полюсу, впервые стало достоянием общественности.В послании, адресованном адмиралу сэру Фрэнсису Бриджмену, Скотт беспокоится о своей семье.Теперь это письмо, отрывки из которого публиковались ранее, будет представлено в экспозиции Института полярных исследований Скотта при Кембриджском университете.Публикация приурочена к 101-й годовщине со дня последней записи, сделанной полярником в своем дневнике 29 марта 1912 года.Команда Скотта достигла полюса 17 января 1912 года и к своему большому огорчению обнаружила, что их опередил норвежец Руаль Амундсен.На обратном пути двое членов экспедиции погибли, а Скотт с оставшимися двумя товарищами 19 марта разбили последний лагерь, в котором написали прощальные письма друзьям и близким.Считается, что в тот день Скотт написал три письма. Одно, адресованное его другу Джей Эм Барри, пропало. Другое, адресованное казначею экспедиции Эдгару Спейеру, было в прошлом году продано частному коллекционеру за 165 тыс. фунтов стерлингов (250 тыс. долларов)А вот письмо сэру Фрэнсису Бриджмену, выставленное на аукцион его потомками, приобретено музеем за 80 тыс. фунтов (120 тыс. долларов).В своем письме к бывшему командиру Скотт просит его присмотреть за семьей."В конце концов мы подали неплохой пример соотечественникам, и даже если не достигли цели первыми, то по крайней мере проявили себя мужчинами, - пишет полярник. - Мы бы добились своего, но это означало бы бросить больных".Поисковая группа, отправившаяся по следам Скотта, обнаружила тела участников экспедиции в палатке 12 ноября 1912 года.

Bbc.co.uk/russian.....................

Роберт Фолкон Скотт - биография

(1868-1912) — английский исследователь Антарктиды, моряк, капитан I ранга, национальный герой Великобритании . В 1901-1904 годах руководитель экспедиции, открывшей полуостров Эдуарда VII. В 1911-1912 годах руководитель экспедиции, достигшей 18.01.1912 Южного полюса (на 33 дня позже норвежского полярного путешественника и исследователя Руаля Амундсена). Погиб на обратном пути.

Начало жизненного пути Р. Скотта

«Потом Иван Павлыч заговорил о капитане Татаринове, и, немного понизив голос, чтобы не услышала Катя, я рассказал некоторые подробности, о которых не упоминалось в печати…. На письме к Марии Васильевне было написано сперва: «Моей жене», а потом исправлено: «Моей вдове». Узнали цитату? Разумеется - «Два капитана». И письмо с неровной надписью карандашом Вениамин Каверин не выдумал. Только капитана звали иначе: Роберт Фалкон Скотт. Третий капитан - настоящий.

Вот она - дикая, как никакой другой край земли, невиданная и нехоженая".

Боже Всемогущий, какое ужасное место! Может ли быть что-нибудь страшнее, чем эта молчащая, исхлестанная ветром беспредельность?"

Полярная разница впечатлений понятна . Восторг Руала Амундсена, который финишировал у Южного полюса первым. И жестокое разочарование Роберта Фалкона Скотта - после трудного пути к полюсу, он увидел на нем норвежский флаг. Вообще-то говоря, Амундсен в Антарктиду не стремился. Его манил Северный полюс. Но туда он не поспел - опередили американцы Кук и Пири. Тогда Амундсен поменял географическую ориентацию. И тем самым - так вышло - вынес смертный приговор Роберту Скотту.

Опытный Амундсен удачнее выбрал точку старта, лучше просчитал маршрут и на месяц опередил английскую экспедицию.

Не могу сказать - хотя знаю, это прозвучало бы куда эффектнее, - что я достиг цели своей жизни, - писал позже Амундсен, - Это было бы слишком уж явной и откровенной выдумкой. Лучше буду честен и скажу прямо, что, по-моему, еще никогда никто из людей не стоял в точке, диаметрально противоположной цели его стремлений в таком полном смысле слова, как я в этом случае".

14 декабря 1911 года красный флаг с синим крестом взвился над Южным полюсом и обогатил английскую речь выражением "увидеть норвежский флаг", то есть потерпеть фиаско. Офицер военно-морского флота Роберт Фалкон Скотт о Северном полюсе не мечтал. И в Антарктику шел не новичком: за его золочеными эполетами числилась антарктическая экспедиция на деревянном барке "Дискавери". Она обследовала берег Антарктиды в районе моря Росса и открыла антарктические оазисы, то есть области, не покрытые льдом на Земле Виктории.

15 июля 1910 года из Кардиффа отплыл барк "Терра Нова" с амбициозной целью - покорить Южный полюс во славу Британской империи. Скотт взошел на его борт в Южной Африке - задержали бюрократические препоны. В январе 1911 года экспедиция высадилась на берег Антарктиды, назвала место зимовки мысом Эванса в честь капитана корабля, и почти десять месяцев закладывала склады и вела разведку.

Бок о бок с английскими парнями работали двое русских - конюх Антон Омельченко и каюр Дмитрий Гирев, первые наши соотечественники, ступившие на берег Антарктиды. О том, что "Фрам" с командой Амундсена на борту направился в Антарктику, Роберт Скотт знал. Но надеялся, что выиграет полярные гонки.

С мыса Эванса выступили тремя группами. Эванс-лейтенант 24 октября на новейших мотосанях, Скотт 1 ноября на маньчжурских пони, и Мирз на собаках. Но… мотосани сломались, пони отощали и их пришлось пристрелить, собак отправили назад в базовый лагерь. Когда до цели оставалось 150 миль, 7 человек из группы сопровождения покинули основную экспедицию.

К полюсу отправились впятером : врач-художник Эдвард Уилсон, однофамилец лейтенанта, матрос Эдгар Эванс, капитан драгунского полка Лоренс Оутс, лейтенант военно-морского флота Индии Генри Бауэрс. И самый старший - капитан флота Роберт Фалкон Скотт.

16 января, за двое суток до финиша, Скотт и его спутники поняли, что идут по следам норвежцев. Но до последней минуты надеялись на чудо. Его не произошло: на Южном полюсе полоскался норвежский флаг. В палатке под флагом обнаружились записка и письмо. Записка была адресована Скотту: " …поскольку вы, вероятно, будете первыми, кто побывает в этом районе после нас", а письмо - королю Норвегии Хокону - на случай, если Амундсен и спутники погибнут на обратном пути.

Письмо и записку Роберт Скотт взял. Потом их найдут около его тела, и это как раз послужит доказательством, что Южный полюс первым покорил Руал Амундсен. Всю оставшуюся жизнь победитель не мог простить себе своего триумфа:

Я пожертвовал бы славой, решительно всем, чтобы вернуть его к жизни," - убивался норвежский полярник.

Мы…водрузили наш бедный оскорбленный "Юнион Джек" и сфотографировались - все это на морозе".

И двинулись в обратный путь - он оказался путем на Голгофу. Измученную и морально раздавленную экспедицию добила "оловянная чума". Это теперь о ней известно каждому семикласснику. А Скотт и его спутники не знали, что на морозе олово, которым запаяны банки с горючим, разрушится, и надежда на тепло утечет вместе с содержимым.

Он лежал в ледяной палатке без всякой надежды и из последних сил водил по бумаге карандашом:

Четверг, 29 марта. С 21-го непрерывный шторм с ЗЮЗ и ЮЗ. 20-го у нас было топлива на две чашки чаю и на два дня - сухой пищи. Каждый день мы собирались отправиться к складу, до которого осталось 11 миль, но за палаткой не унимается метель. Не думаю, чтоб мы могли теперь надеяться на лучшее. Будем терпеть до конца, но мы слабеем и смерть, конечно, близка. Жаль, но не думаю, что смогу писать еще. Р. Скотт". Письмо Кэтлин капитан Скотт написать успел. Он начал его словами: "Моей вдове".

П ервыми достичь Южного полюса удалось норвежцу Амундсену и англичанину Скотту.

Амундсен дошел до полюса раньше Скотта и благополучно вернулся обратно. Капитан Скотт, путешествие которого было исключительно трудным, погиб на обратном пути вместе со своими товарищами.

Экспедиция, отправленная на поиски, нашла спустя восемь месяцев палатку и в ней три замерзших трупа. Это были: капитан Скотт, Уилсон и Боуэрс. Двое других товарищей Скотта, Эванс и Оутс, умерли по дороге.

Уилсон и Боуэрс лежали в спальных мешках, по обыкновению, надвинутых на голову. Капитан Скотт, очевидно, умер последним. Верхнее платье на его груди было раскрыто и отвороты мешка сброшены. Одна рука его лежала на теле Уилсона. Под плечами у него нашли сумку с тремя записными книжками и письма к разным лицам. Кроме того, там же находилось его послание к публике, в котором он объяснял причины бедствия, постигшего их, исключительно дурной погодой, которая свирепствовала все время… «На обратном пути нам не выдалось ни одного хорошего дня, – говорит он в своем послании. – Я утверждаю, что все сделанные нами распоряжения вполне отвечали требованиям, но никто в мире в это время года не мог бы ожидать такого страшного холода и такой труднопроходимой поверхности льда!

Ночью температура понижалась до 47° , при непрерывном ветре. Все это было совершенной неожиданностью, и причиной нашей гибели, несомненно, является это внезапное наступление жестоких морозов, которому я не могу найти удовлетворительного объяснения… Последним ударом, завершившим наши бедствия, была метель, застигшая нас в одиннадцати милях от того склада, где мы рассчитывали найти топливо и запасы для остального пути. Мы застряли на этом небольшом расстоянии от нашего Однотонного лагеря, имея запас пищи всего на два дня, а топлива на один день!

Мы не могли выйти из палатки четыре дня. Кругом нас воет вьюга. Мы ослабели. Писать трудно, но я все-таки не жалею об этом путешествии. Оно указывает, что англичане и теперь, как и в прошлое время, способны переносить труды и лишения, помогать друг другу, как в былые времена… Пусть эту повесть о мужестве, выносливости и отваге моих товарищей расскажут мои черновые наброски и наши мертвые тела!»

Путешествие капитана Скотта исключительно по драматизму и действительно указывает, каким громадным запасом мужества и энергии обладали он и его товарищи, чтобы бороться до конца с ополчившимися на них силами природы. Цель была достигнута, хотя и с опозданием, но эти мужественные люди заплатили за нее жизнью.

Капитан Скотт вел дневник, в котором аккуратно, изо дня в день, до самой минуты смерти, записывал все, и, читая эти записи, можно проследить все его путешествие от самого начала и вплоть до трагического конца, когда слабеющей рукой он выводил последние строки.

Благоприятные предзнаменования. – Вид нагруженного судна. – Бедные животные. – Жизнь на корабле. – Плавучие льды. – Рождество на корабле. – Пингвины. – Жизнь подо льдом.

П утешествие началось при благоприятных предзнаменованиях. Капитан Скотт закончил в Новой Зеландии, в ноябре 1910 года, все свои приготовления, и его судно «Терра Нова» вышло в море 29 ноября. Свой дневник он начал писать с 1 декабря.

Описывая вид судна, нагруженного всем необходимым для такого путешествия, он говорит:

«Внизу, насколько мы могли ухитриться, все было плотно заставлено и упаковано… Пятнадцать лошадей стоят рядышком, лицом к лицу, семь с одной стороны и восемь с другой, а посередине помещается конюх. И все качается, качается непрерывно, повинуясь неправильному, ныряющему движению судна… Какая пытка для бедных животных выносить это день за днем, по целым неделям!

Собак всего тридцать три. Их нам поневоле приходится держать на цепи. Насколько возможно, они пользуются прикрытием, но положение их весьма незавидно. Волны беспрестанно ударяют о борт судна и рассыпаются дождем холодных брызг. Собаки сидят, повернувшись спиной к борту, но на них обрушивается холодный душ, и вода струей сбегает с них. Жалко смотреть на них, они ежатся от холода, и вся их поза выражает страдание. Иногда бедняжки даже взвизгивают, и вообще вся эта группа животных представляет очень унылую, печальную картину».

В кают-компании (общей каюте) было тесно, и все едва умещались за столом. На судне было 24 офицера, но обыкновенно двое или трое отсутствовали, потому что стояли на вахте.

Пища была простая, но питательная. «Удивительно, – восклицает Скотт, – как наши два буфетчика умудряются сделать всю работу вовремя, и посуду вымыть, и каюты убрать, и при этом они всегда готовы услужить каждому и неизменно веселы и приветливы».

Морская болезнь, конечно, давала себя чувствовать. Но большинство команды состояло из бывалых моряков, уже привыкших к ней. Больше всех, по-видимому, страдал от нее фотограф Понтин. Тем не менее он не прекращал работы, хотя и должен был неоднократно нагибаться к борту. Пластинки он проявлял, держа в одной руке ванну, где промывал их, а в другой – таз, на случай припадка морской болезни.

2 декабря был день тяжелых испытаний, свирепствовал сильный шторм и волны заливали палубу. В такие минуты приходилось цепляться руками за что попало, чтобы не быть унесенным за борт. Буря не унималась весь день и всю ночь. Опасность возрастала, потому что засорились насосы в машинном отделении и вода поднялась выше люков. Старший кочегар Лэшли, стоя по самую шею в бурлящей воде, упорно работал, стараясь прочистить насосы, но ничто не помогало: тяжело нагруженное судно сидело глубоко и могло погрузиться в воду сверх меры, а это было очень опасно. Все, стоя почти по пояс в воде, работали день и ночь, вычерпывая воду. Офицеры и команда не теряли, однако, бодрости и даже пели за своей работой. Ночью утонула собака и околела лошадь. Волной иногда уносит собаку, и ее удерживает только цепь. Но в таких случаях собаке грозит удушение, если не подоспеет помощь. Одну из них так и не смогли спасти – она задохнулась.

Другую волна унесла с такой силой, что цепь порвалась, и собака исчезла за бортом. Но следующая волна каким-то чудом принесла ее обратно и бросила на палубу. Собака эта осталась жива и здорова.

На другой день буря прекратилась, и можно было привести в известность ущерб, который она причинила. Погибли две лошади и одна собака и, кроме повреждения бортов судна, волнами унесло 10 тонн угля, много керосина и ящик спирта для научных препаратов.

Погода исправилась, но пострадавшие во время шторма лошади причинили Скотту большое беспокойство. «Сомневаюсь, чтобы они могли вынести еще такую бурю, не оправившись совершенно, – замечает Скотт. – Декабрь в море Росса, где мы находимся, должен быть хорошим месяцем и всегда был таковым, но все же надо быть готовым ко всему, и я очень беспокоюсь за наших животных».

Девятого декабря, в шесть часов утра, показались айсберги и сплошные плавучие льды. Скотт не ожидал встретить такой лед раньше 66-го градуса широты. Зато качка прекратилась, и все почувствовали облегчение после недавних бурных дней. Но этот лед грозил задержать плавание. Действительно, лед становился плотнее, и, казалось, невозможно было пробиться через него. Однако перемены наступали постоянно.