Страницы истории: павел фитин - легендарный "алекс" - руководитель внешней разведки ссср (10 фото). Павел фитин Павел михайлович фитин

Исторический сайт Багира - тайны истории, загадки мироздания. Загадки великих империй и древних цивилизаций, судьбы исчезнувших сокровищ и биографии людей изменивших мир, секреты спецслужб. История войн, загадки сражений и боёв, разведывательные операции прошлого и настоящего. Мировые традиции, современная жизнь России, загадки СССР, главные направления культуры и другие связанные темы - всё то о чём молчит официальная история.

Изучайте тайны истории - это интересно…

Сейчас читают

Во время раскопок в Луксоре (на юге Египта) археологи обнаружили куски статуи колоссальных размеров - высотой с четырёхэтажный дом. Учёные считают, что эта скульптура когда-то стояла у входа в погребальный храм Аменхотепа III, жившего около 3400 лет назад.

Испокон веку на Руси веселили народ скоморохи. О них в фольклоре сохранилось немало чудных преданий. Тан, близ деревни Шапкино, что под Можайском, находится загадочное место - Замри-гора, на которой несколько столетий назад проходили скоморошьи сборища. Говорят, в эти дни там можно было наблюдать самые настоящие чудеса… Об этом нашим корреспондентам поведал известный историк, этнограф и путешественник Андрей Синельников.

Она ещё совсем молода, но успела покорить весь мир. Мало кто знает, что одна из самых известных и высокооплачиваемых голливудских звёзд родилась в СССР и имеет русские корни…

Сейчас мало кто помнит о жестокой бойне, которая произошла в марте 1969 года на границе с Китаем в 230 километрах южнее Хабаровска. А ведь этот конфликт едва не перерос в настоящую войну между СССР и КНР. Камнем преткновения стал небольшой на реке Уссури. Сам по себе остров не представлял никакой хозяйственной ценности - каждую весну во время паводка он практически полностью скрывался под водой. Но именно из-за права обладать этим клочком земли столкнулись две сверхдержавы.

Мир спорта - это арена ожесточённой борьбы, схватка воль и амбиций. И иногда свою правоту не удаётся защитить в пределах спортивной площадки. Так произошло в мае 1972 года, когда в финале Кубка обладателей кубков (нынешняя Лига Европы) встретились два футбольных гранда - шотландский «Глазго Рейнджерс» и московское «Динамо»…

«Философским пароходом» с лёгкого пера философа и переводчика Сергея Хоружего стала называться операция советских властей по выдворению за границы СССР опасной для новой идеологии неугодной буржуазной интеллигенции. Буквально за несколько месяцев 1922-1923 годов без права возвращения на родину было сослано более 200 деятелей науки и культуры.

Современные западные источники методично насаждают мнение, что Советский Союз принимал в разделе Чехословакии довольно посредственное участие. Этакий сердобольный наблюдатель с безопасного расстояния, успокаивающий чехословацкое правительство обещаниями помочь и параллельно действующий на нервы бывшим союзникам по Антанте, имевшим свой взгляд на все эти дела. Гораздо более мудрый и дальновидный взгляд (здесь нужно сделать вид, что никто не слышал, с каким треском провалились французско-британские дипломатические подвиги на поприще «усмирения агрессора»). Объективная же реальность такова, что СССР приложил немало усилий для спасения Чехословакии от посягательств беспринципных соседей.

Могли предположить Александр Сергеевич, что когда-нибудь столь любимое им Царское Село назовут его именем? Думаю, вряд ли. Одно несомненно, и Пушкин сам писал об этом в одном из своих стихов: «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал, что в мой жестокий век восславил я Свободу и милость к падшим призывал».

Благодаря фильму «Семнадцать мгновений весны» все знают, что командовал внешней разведкой у немцев Шелленберг. А вот кто возглавлял нашу разведку, был нашим «Юстасом» в то время, мало кто знает. А это был начальник первого (разведывательного) управления НКГБ СССР генерал-лейтенант Павел Фитин , который возглавлял внешнюю разведку с 1941-го по 1947 год.

Карьера его была стремительной: в октябре 1938 года пришёл в органы стажёром после краткосрочных курсов по так называемому «комсомольскому набору», а в феврале 1941 года возглавил целое ведомство. Биография его полна резких поворотов, был в ней и уральский период, по сути, опала, как и у маршала Жукова.

Ошибка с резидентами. Репрессии 30-х годов проехали тяжёлым катком и по органам безопасности. Ситуация в Европе перед войной накалялась, а резидентура молчала, её, по сути, не стало. Москве необходимо было знать реальные замыслы Гитлера и его европейских партнёров, поэтому Фитин начал руководящую деятельность с вос-становления резидентуры.

С утратой разведывательных возможностей в Германии он сделал ставку на активизацию деятельности в Англии, США, Болгарии, Турции, Китае, Иране, Афганистане, Швеции, Японии. Наиболее значительных результатов внешняя разведка добилась в Англии, где активно действовала знаменитая «Кэмбриджская пятёрка». Благодаря этому внешняя разведка нашей страны во время войны имела доступ к секретным документам каби-нета министров и военного ведомства Великобритании, к переписке пре-мьер-министра Черчилля с президентом США Рузвельтом и другими гла-вами государств, а также министра иностранных дел Идена с послами Англии за рубежом, получала секретные документы по новейшим оборонным разработкам.

В течение 1939 года за границу для восстановления связи с законсервированной агентурой были направлены опытные разведчики и удалось восстановить 40 рези-дентур, направить в них более 200 разведчиков, а также активировать мно-гих нелегалов.

В мае 1939 года Павел Фитин докладывает Сталину об утвержденном Гитлером плане «Вайс», по которому Германия должна была оккупировать Польшу. Однако развал внешней разведки был ещё слишком ощутим. Несмотря на принятые Фитиным активные меры по воссозданию загранаппаратов, разведка не смогла предупредить о нападении Германии на Францию 10 мая 1940 года и об одновременной оккупации ею стран Бенилюкса.

Но вскоре начавшая поступать информация стала настолько детальной, что руководству внешней разведки оказались известны места дислокации дивизий, расположение батальонов, отдельных казарм, штабов и частей. В апреле-мае разведка доложила руководству страны последние сведения о приготовлениях Германии к нанесению удара. 17 июня 1941 года в Кремле в присутствии наркома внутрених дел Меркулова Фитин докладывал лично Сталину о полной готовности Германии к нападению на СССР.

Сталин, как известно, не поверил. Справедливости ради надо сказать, что разведчики уже дважды сообщали о нападении на СССР — в середине мая, начале июня. Не состоялось. В ночь на 22 июня Фитин не спал. Неужели опять его люди промахнулись? Но утром ему доложили: началось.

Атомный проект. Несомненная заслуга внешней разведки — вовремя выведанный у союзников атомный проект. Данные о том, что Великобритания запустила проект «Тьюб Эллойз», о сформированном «Урановом комитете», начале работ по созданию атомной бомбы и о сотрудничестве Англии и США в этой сфере поступили уже 16 сентября 1941 года.

В сентябре этого же года в Кремле прошло совещание с участием академиков Иоффе, Семёнова, Хлопина, Капицы, после чего ГКО СССР принял постановление «Об организации работ по урану» и была создана спецлаборатория № 2 во главе с Курчатовым.

Активизация работы по «атомному проекту» была прикрыта инициативой учёных, чтобы союзники, рассчитывавшие в то время на атомную монополию, не смогли понять, что у них происходит утечка информации. В марте 1943 года Курчатов писал Берии, что полученная информация имеет громадное, неоценимое значение и дала весьма важные ориентиры для научного исследования, позволила миновать многие трудоёмкие фазы. В итоге атомный заряд у нас появился и был испытан в 1949 году, а не в 1955-1956 году, как рассчитывали вчерашние союзники.

Внешняя разведка внимательно следила и за попытками сепаратных переговоров Германии. В мае 1942 года резидентура в Сток-гольме сообщила, что германский дипломат тайно вылетел в Лондон для переговоров с британской стороной об условиях выхода Германии из войны. Фитин доложил Сталину, что на сей раз Англия от-клонила предложения немцев и интернировала посланника. В дальнейшем разведка регулярно информировала о попытках германской стороны установить контакты с англичанами в Ан-каре, Берне и Ватикане. Сепаратные контакты англичан с немцами имели место в 1943 году в Мадриде и Лиссабоне.

Во время войны разведка отправила за границу на нелегальную работу 566 офицеров, завербовала 1 240 агентов и информаторов, разведкой было получено 41 718 различных материалов, включая значительное число документальных. Из 1167 документов, полученных по линии научно-технической разведки, 616 были использованы нашей промышленностью.

Ссылка на Урал. В результате очередной реорганизации в органах Фитин оказывается не у дел. Странная командировка в Германию, непонятное назначение на Урал — вначале заместителем начальника управления МГБ по Свердловской области, а потом и начальником. Чем он запомнился уральским чекистам? Тем, что был профессионалом высшей пробы, строгим, но справедливым начальником.

В тему

По инициативе Координационного бюро советов ветеранов органов безопасности УрФО 21 июня 2016 года на здании УФСБ России по Свердловской области на улице Вайнера установлена мемориальная доска в память о Павле Фитине.

Будучи спортсменом, он многое сделал для развития спортобщества «Динамо», охотно участвовал в лыжных гонках, кроссах и немало преуспел в городошном спорте. Ввёл обязательные спортивные занятия для сотрудников управления два раза в неделю, и традиция эта сохранилась до наших дней.

Известен такой случай. Секретарем комсомольской организации управления служил Юрий Дементьев , фронто-вик, орденоносец. Во время войны был шифровальщиком в штабе 4-й танковой армии у генерала Лелюшенко, потом поступил в Свердловский горный институт, но че-рез два года его пригласили в органы безопасности. По тем временам это было предложение, от которого невозможно отказаться. Дементьев вроде оказался на месте — весё-лый, компанейский, энергичный, хорошо пел. С Павлом Фитиным у него наладились дружеские и доверительные отношения, однако как-то генерал заявил комсоргу: «Ты мне не нужен! Тебе здесь де-лать нечего! Увольняйся!» Тогда такой шаг мог сломать не только карьеру, но и саму жизнь.

И Дементьев уволился, уехал в Москву, подал документы в Большой театр. И вскоре по конкурсу стал солистом оперы. Фитин не ошибся — Юрий Дементь-ев прослужил в Большом театре четверть века, стал заслуженным артистом РСФСР, затем создателем и первым директором Красноярского театра оперы и балета. И сыну Фитина при встрече так и сказал: «Ты представля-ешь, моя жизнь совершенно переменилась! Кем бы я был? Ну, в лучшем случае дослужился бы до подполковника… А так — я мир узнал, тридцать шесть стран объехал, мир узнал меня, я состоялся, как артист и как человек!»

Всё вроде бы стало налаживаться, и вдруг в ноябре 1953 года его (в 46 лет!) увольняют из органов с формулировкой «служебное несоответствие» — и далее до пенсии он трудился директором фотокомбината Союза советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами. Явная несправедливость. А может быть, наоборот? Ведь известно, бывших чекистов не бывает, и возможно, он продолжал оставаться разведчиком?

Досье «ОГ»

Павел Михайлович Фитин родился в декабре 1907 года в селе Ожогино Ялуторовского уезда Тобольской губернии в семье крестьянина. После началь-ной школы пошёл работать в сельхозкоммуну. Был принят в комсо-мол и направлен на учёбу. Окончил сельхозакадемию имени Тимирязева в 1932 году и стал работать за-ведующим редакцией Сельскохозяйственного государственного издатель-ства. Отслужил в Красной Армии, и после демобилизации до 1938-го в том же издательстве был заместителем главного редактора. Затем — служба в органах безопасности. Скончался 24 декабря 1971 года в Москве, похоронен на Введенском кладбище.

• Опубликовано в №31 от 20.02.2018

Сюжет

К 100-летию органов безопасности на Урале
Цикл материалов о деятельности уральских чекистов в разные годы.

Стоит сказать «Юстас - Алексу...», и все вспоминают шифровки Штирлица в Центр. До недавнего времени «Алекс» - руководитель советской разведки - оставался за кадром. Только сегодня, когда часть информации о Павле Фитине рассекречена, можно по достоинству оценить его вклад в историю нашей страны.

10 октября в Москве у здания пресс-бюро Службы внешней разведки России торжественно откроют памятник Павлу Фитину - легендарному Алексу.

Возродил разведку

Будущий главный разведчик родился в 1907 г. в семье крестьянина-бедняка. И, казалось бы, ничто не предвещало ему такой «секретной» карьеры: учился в Сельхозакадемии, работал в издательстве, выпускавшем литературу для сельчан, дорос там до заместителя главного редактора. Но в марте 1938 г., в разгар ежовских репрессий, ЦК партии решил мобилизовать из народного хозяйства в органы госбезопасности 800 коммунистов с высшим образованием, имевших опыт партийной и руководящей работы. Фитина после шестимесячного обучения в Центральной школе НКВД определили стажёром в 5-й отдел ГУГБ НКВД СССР - Иностранный отдел, как ещё называли разведку. А уже в мае 1939 г. нарком Берия назначил его - 31-летнего! - начальником ИНО. «Должность в полном смысле слова была «расстрельной». И вряд ли кто-то завидовал стремительной карьере «мальчика», - уверен писатель, историк, лауреат литературной премии СВР РФ полковник Александр Бондаренко . - Тем более вряд ли кто-то думал, что Павел Фитин будет руководить разведкой не считаные месяцы, как его предшественники, а целых 7 лет».

«В 30-х гг. сложилась обстановка недоверия и подозрительности ко многим чекистам, главным образом руководящим работникам, не только центрального аппарата, но и резидентур Иностранного отдела за кордоном. Их обвиняли в измене Родине и подвергали репрессиям. В течение 1938-1939 гг. почти все резиденты ИНО за кордоном были отозваны в Москву, многие из них репрессированы», - вспоминал Павел Михайлович о том, какое «хозяйство» ему пришлось принять. Фитин буквально реанимировал службу. Ему удалось вернуть в строй многих опытных разведчиков и найти талантливых новичков.

Предупреждал Сталина

Разведчики Фитина работали как часы: они задолго до 22 июня 1941 г. слали в Москву тревожные шифровки с доказательствами того, что Гитлер готовится напасть на СССР. Даже о подготовке к боям на стороне нацистов украинских националистов во главе с Бандерой Фитин докладывал наверх в феврале 1941-го. Подобных сообщений только в 1941 г. в Кремль было передано не менее 120.

Именно Павел Фитин лично в ночь на 17 июня 1941 г. доложил Сталину : военные приготовления Германии закончены, удар будет со дня на день. Сведения получены от вернейших источников из Германии - «Корсиканца» (А. Харнак, старший советник Минэкономики) и «Старшины» (Х. Шульце-Бойзен , сотрудник отдела разведки Министерства воздушного флота). Но Сталин не поверил.

В годы войны разведке Павла Фитина удалось узнать о планах основных операций и направлениях главных ударов вермахта на Восточном фронте и установить контакты с западными спецслужбами. Ветеран СВР генерал-майор в отставке Лев Соцков говорит, что перед Фитиным стояли 3 задачи: собрать информацию о происходящем в Германии, у союзников и понять какой видят союзники политическую карту мира после войны. Эти задачи он выполнил. Так, сведения о переговорах о сепаратном мире Германии с Англией и США были получены разведкой и стали причиной письма Сталина Рузвельту и Черчиллю . А при подготовке к конференциям в Ялте, Потсдаме и Тегеране Сталин благодаря разведке «в деталях знал, где можно настаивать, добиваться, а где и-дти на компромисс». «Пределом мечтаний любой разведки мира» назвал директор ЦРУ Аллен Даллес добываемые советскими разведчиками сведения в ходе уникальных оперативных комбинаций во время войны.

Ядерный щит

Но, пожалуй, самой фантастической работой разведчиков Фитина стала операция «Энормоз», в результате которой удалось добыть тайну создания ядерного оружия. «25 сентября 1941 г. из лондонской резидентуры пришло спецсообщение о состоявшемся 16 сентября заседании Уранового комитета, - рассказывает Александр Бондаренко. - Из него следовало, что «урановая бомба может быть создана в течение двух лет», что принято «решение о немедленном начале строительства в Великобритании завода по производству урановых атомных бомб». Фитин обратил внимание на это сообщение, информацию доложили Берии. Есть легенда, что зловещий нарком эти данные «отверг как дезинформацию». На самом же деле он распорядился направить полученные сведения на экспертизу в 4-й спецотдел НКВД, где не без оговорок, но подтвердили их достоверность».

В марте 1942 г. руководство разведки подготовило спецсообщение Сталину, в котором не только оценивалась перспектива создания нашими союзниками атомного оружия, но и предлагалось организовать специальный НИИ. В сентябре Сталин провёл совещание с академиками А. Иоффе, Н. Семёновым, В. Хлопиным и П. Капицей . После чего было принято по-становление «Об организации работ по урану». Материалы разведчиков прямым ходом шли к советским ядерщикам. В марте 1943 г. академик Игорь Курчатов , известный как отец советской атомной бомбы, писал Берии: «Произведённое мною рассмотрение материалов показало, что их получение имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки... Материал дал возможность получить весьма важные ориентиры для нашего научного исследования».

То, что советская атомная бомба была изготовлена в 1949‑м, а не в 1956 г., как рассчитывали американцы, полностью заслуга сотрудников Фитина. Кстати, в своих воспоминаниях Павел Михайлович писал, что «большое количество материалов добывалось также по вопросам самолётостроения, танкостроения, приборостроения и по другим вопросам науки и техники».

Орденами Фитина в 6 лет играл внук. Фото:

Опала

В июне 1946 г. Фитина отправили в отставку и направили в советскую оккупационную зону Германии замом уполномоченного МГБ. «Неоднократно писалось, что Фитина «скушал» не то Берия, не то Хрущёв . На самом деле Павел Михайлович оставил свой пост после смены «команд», когда Абакумов сменил Меркулова на посту министра госбезопасности, - рассказывает Александр Бондаренко. - Как писал сам Павел Михайлович, после войны ему «на протяжении почти пяти лет пришлось заниматься вопросами, связанными со специальным производством и пуском урановых заводов…». Фитин некоторое время работал в Германии (немецкие учёные были вывезены в Союз и приняли участие в советском атомном проекте), затем был зам-начальника Управления МГБ в Свердловске - именно на Урале находились те самые закрытые города, о создании которых он писал Сталину. С 1951 по 1953 г. он был министром госбезопасности Казахской ССР, где находился Семипалатинский ядерный полигон.

29 ноября 1953 г., после ареста Берии, Павла Фитина в возрасте 45 лет уволили из органов госбезопасности с формулировкой «по служебному несоответствию», без пенсии, так как он не имел необходимой выслуги лет. Потом была работа на достаточно скромных должностях - контролёром в Министерстве госконтроля СССР и директором фотокомбината. «Сожаление было, что сил столько потратил и пришлось всё оставить, - говорит внук Павла Михайловича Андрей Фитин. - Но никакой обиды дед не таил. Однажды только сказал: «Правда найдёт себе путь».

Сам Павел Фитин даже намёками не рассказывал внуку, что работал в разведке. «Когда я был в 10-м классе, мне об этом рассказал отец, который тоже работал в органах госбезопасности. На семейном совете решили, что я должен продолжать династию. Дед даже написал мне письмо о том, на что я должен обратить серьёзное внимание - прежде всего на иностранные языки. Правда, потом мои планы изменились», - вспоминает Андрей Фитин. А в детстве он играл с дедовскими орденами: «Когда мне было 6 лет, я втайне от родителей доставал все эти награды и надевал их. У деда был чехословацкий орден Белого льва. Там должна была быть лента, но её не оказалось, и поэтому я доставал резинку от трусов и с её помощью надевал орден на себя. Наградная колодка у меня даже на груди не помещалась - очень большая, и приходилось надевать её от плеча до плеча».

Павел Фитин ушёл из жизни в декабре 1971-го. Имя его, некогда засекреченное, оказалось забыто на десятилетия.

В минувшем году благодаря инициативе пресс-бюро Службы внешней разведки России и её руководителя Сергея Иванова было возвращено из небытия имя генерал-лейтенанта Павла Михайловича Фитина. «Кто это такой?» ‒ нередко спрашивали меня, когда я работал над биографической книгой «Фитин» для популярной серии ЖЗЛ. «Советский Шелленберг», ‒ отвечал я, и все меня сразу понимали. Не потому, что у нас так хорошо знают историю спецслужб Третьего рейха и имена их руководителей, но из-за роли начальника гитлеровской политической разведки в популярном сериале «Семнадцать мгновений весны», которую блистательно сыграл Олег Табаков. Фитин ‒ безымянный, обозначенный в титрах как «руководитель советской разведки» ‒ также появлялся в этом фильме, но особого впечатления у зрителей не оставил… А жаль! Ведь этот человек был во всех отношениях интереснее, нежели Вальтер Шелленберг, да и работал он гораздо успешнее и результативнее.

Текст: Александр Бондаренко

Впрочем, что мы реально знаем про руководителя VI управления РСХА ‒ то есть внешней разведки Главного управления имперской безопасности?

Родился он в 1911 году, в семье «фабриканта роялей», учился в Боннском университете, причём сначала на медика, а потом ‒ на юриста и в результате толком не приобрёл ни той, ни другой специальности. Зато обладал высокоразвитым политическим чутьём, и, когда к власти в Германии пришли нацисты, Шелленберг мгновенно сориентировался и вступил в нацистскую партию, а также в СС ‒ новую германскую элиту ‒ и в СД. Кстати, со службой безопасности он сотрудничал ещё в студенческие годы ‒ говоря по-простому, «постукивал» на своих соучеников и преподавателей, собирая информацию «о личных и политических настроениях в различных университетских кругах», о чём откровенно написал затем в своих мемуарах под названием «Лабиринт».

В знаменательный день 20 апреля 1937 года ‒ день рождения Адольфа Гитлера ‒ Шелленберг получил первый офицерский чин унтерштурмфюрера СС, то есть лейтенанта, а уже в январе 1939-го дослужился до штурмбанфюрера СС, майора и 1 ноября того же года возглавил отдел «Е» в IV управлении РСХА. Четвёртым управлением называлась тайная политическая полиция ‒ гестапо, а отдел «Е» занимался контрразведывательной работой. Сразу же после нападения Германии на Советский Союз Вальтер Шелленберг стал заместителем начальника VI управления. Хотя фактически Шелленберг возглавлял работу политической разведки, но официально в должности её начальника он, произведённый в чин штандартенфюрера СС, полковника, был утверждён опять-таки в «юбилейный» день ‒ 22 июня 1942 года. Через два года он получит генеральский чин ‒ бригаденфюрера СС.

Хотя какая разница? С первого же дня войны Вальтер Шелленберг уже не представляет для нас интереса, потому как для Павла Фитина он теперь является ‒ не удивляйтесь! ‒ коллегой. Но это необходимо объяснить.

В прошлом году телеканал «Россия» выпустил в эфир фильм «Фитин против Шелленберга», в котором хорошо всё, кроме названия. Штамп «противоборство разведок» прочно вошёл в наше сознание, между тем как подобная борьба возможна только на территории третьих стран, к секретам которых подбираются спецслужбы других государств. С разведкой же противника борется не другая разведка, а контрразведка, так что фильм точнее было бы назвать «Фитин против Мюллера», то есть шефа гестапо, или «…против Канариса», руководителя абвера ‒ военной разведки и контрразведки. Хотя если ещё точнее, то разведчики работают не «против кого-то», а, как принято говорить в этой среде, по кому-то или по какой-то стране… Вот и получается, что Фитин и Шелленберг делали одну и ту же работу ‒ каждый, разумеется, со своей стороны.

Однако обратимся в конце концов к личности Павла Михайловича Фитина. Советскую внешнюю разведку ‒ тогда она называлась 5-й отдел Главного управления государственной безопасности Народного комиссариата внутренних дел (ГУГБ НКВД) СССР ‒ он возглавил 13 мая 1939 года, имея за плечами ровно год чекистского стажа.

В отличие от всё того же Шелленберга, Фитин никаких «доверительных отношений» с органами ранее не поддерживал. Однако именно этот человек, возглавлявший впоследствии разведку до 1946 года, сумел не только обеспечить решение всех возложенных на неё задач, что реально приблизило нашу Победу в Великой Отечественной войне и обеспечило послевоенный ядерный паритет, но и во многом определил современный вид Службы внешней разведки России…

Родился Фитин в селе Ожогино (тогда Челябинская область, ныне входит в состав Курганской) в семье крестьянина-бедняка. Активно занимался пионерской, комсомольской, а потом и партийной работой. В 1928 году поступил в Сельскохозяйственную академию имени К.А. Тимирязева, на инженерный факультет, но по окончании вуза вместо колхоза был направлен в Сельхозгиз ‒ государственное издательство сельскохозяйственной литературы, где принял под своё начало редакцию индустриализации. За шесть лет работы ‒ исключим из них год службы в рядах РККА ‒ он сумел дорасти до заместителя главного редактора издательства. Потом Павла забрали в НКВД.

Забрали, скажем так, по-хорошему. Когда советское руководство увидело, что после ежовских репрессий спецслужбы оказались буквально парализованы, ЦК партии принял решение: мобилизовать из народного хозяйства в органы госбезопасности около 800 коммунистов с высшим образованием, имевших опыт партийной и руководящей работы. После шестимесячного обучения в Центральной школе НКВД их направили в центральный аппарат и периферийные органы.

Так Павел Фитин стал разведчиком. За полгода службы после окончания школы он прошёл несколько оперативных должностей, дорос до заместителя начальника разведки, а потом Берия, нарком внутренних дел, назначил его начальником ИНО ‒ Иностранного отдела, как называли разведку по традиции.

Далее начинаются легенды, которые находят своё отражение во многих публикациях. Первая ‒ что Лаврентий Павлович ткнул в Фитина пальцем как в первого вошедшего в кабинет: мол, ты и возглавишь разведку; вторая ‒ что он ненавидел Фитина за то, что тот сообщал Сталину правду о подготовке Германии к войне… Список подобных благоглупостей можно продолжать довольно долго, но лучше рассказать, как оно было на самом деле.

Выбор наркома был безошибочен, потому как тщательно продуман. Берию можно ругать за многое, но нельзя отрицать, что он был человеком умным и, без всякого сомнения, патриотом.

О том же, какое «хозяйство» ему пришлось принять, Павел Фитин написал в своих небольших по объёму и лишь частично рассекреченных воспоминаниях:

«В 30-х годах сложилась обстановка недоверия и подозрительности ко многим чекистам, главным образом руководящим работникам, не только центрального аппарата, но и резидентур Иностранного отдела за кордоном. Их обвиняли в измене Родине и подвергали репрессиям. В течение 1938‒1939 годов почти все резиденты ИНО за кордоном были отозваны в Москву, и многие из них репрессированы».

Фитину нужно было не только восстановить разрушенную систему, но и наладить отношения как с ветеранами разведки, для которых он был неопытным мальчишкой, неизвестно откуда пришедшим, так и со своими однокашниками по Центральной школе ‒ они видели в нём своего товарища, которому просто повезло. А ведь сумел ‒ и то и другое! За то время, что Фитин руководил внешней разведкой, у «соседей» ‒ то есть в военной разведке ‒ сменилось пять руководителей. Павел Михайлович оставался на своём посту всю войну ‒ и значит, он полностью соответствовал должности. В мемуарах, которые отставные разведчики начали осторожно писать десятилетия спустя, о Фитине говорилось как об авторитетном, умном, тактичном и опытном руководителе.

Тем временем Европа вступала в самый страшный период своей истории. Радиоэфир буквально звенел от сообщений, которые затем незамедлительно передавались в Кремль:

«По имеющимся у нас агентурным данным, начиная с декабря 1940 года до настоящего времени отмечается усиленное продвижение немецких войск к нашей границе…».

«В штабе германской авиации подготовка операции против СССР проводится самым усиленным темпом. Все данные говорят о том, что выступление намечено на ближайшее время…».

«По сведениям, полученным от офицера связи между германским Министерством иностранных дел и штабом германской авиации Грегора, вопрос о выступлении Германии против Советского Союза решён окончательно, и начало его следует ожидать со дня на день…».

Под каждым из сообщений стояла подпись: «Начальник 1-го Управления НКГБ Союза ССР старший майор государственной безопасности Фитин». (Здесь и далее ‒ материалы из архива СВР России.)

Это специальное звание, соответствующее армейскому чину генерал-майора, было присвоено Павлу Михайловичу 14 марта 1940 года. А 3 февраля 1941-го, после разделения НКВД СССР на Наркоматы внутренних дел и госбезопасности, 5-й отдел ГУГБ был преобразован в Первое управление НКГБ СССР. Фитин, соответственно, стал его начальником.

Следует уточнить, что все фитинские донесения в Кремль утверждались наркомом, который расписывался в левом верхнем углу титульного листа. Сначала это был Л.П. Берия, после разделения наркоматов ‒ В.Н. Меркулов. Кстати, подобных сообщений только в 1941 году в Кремль ‒ высшее руководство страны требовало, чтобы ему представлялись все агентурные сообщения, ‒ было передано не менее 120.

Из этого получается: Берия не мог ненавидеть Фитина за сообщения о скором начале войны, потому как сам же эти сообщения подписывал, а Сталин о неизбежности войны знал. И то, что он не верил сообщениям разведки, ‒ тоже, думается, ерунда, ибо зачем требовать от службы каждодневно поставлять дезинформационные материалы? К сожалению, мы вряд ли когда узнаем о мотивах поведения вождя и возможных тайных договорённостях между Сталиным и Гитлером ‒ точно так же, как остаются загадкой те предложения, которые привёз в Великобританию заместитель Гитлера в нацистской партии Рудольф Гесс.

Хотя руководители некоторых спецслужб ‒ в СССР ведь была не только разведка НКГБ (она же внешняя или политическая), но и военная разведка, и военно-морская, и разведка погранвойск, и разведка Коминтерна… в общем, список можно продолжить ‒ чётко улавливали «настроения Кремля» и снабжали агентурные материалы удивительными приписками типа: «Полагаю, что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР» или «Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки». С одной стороны ‒ доклад, с другой ‒ «политес».

Фитин обходился без «политеса», что само по себе требовало немалого мужества, а также уверенности в работе своих соратников (определим этим красивым словом сотрудников разведки и их помощников за рубежом). К тому же он не только писал Сталину о грядущем нападении Германии на СССР, но и докладывал лично ‒ это произошло 17 июня 1941 года в Кремле в присутствии наркома Всеволода Меркулова. Об этой встрече Павел Михайлович рассказал в своих воспоминаниях:

«Подойдя к большому столу… И.В. Сталин не поднимая головы сказал:

‒ Прочитал ваше донесение… Выходит, Германия собирается напасть на Советский Союз?

Мы молчим. Ведь всего три дня назад ‒ 14 июня ‒ газеты опубликовали заявление ТАСС, в котором говорилось, что Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского Пакта о ненападении, как и Советский Союз. И.В. Сталин продолжал расхаживать по кабинету, изредка попыхивал трубкой. Наконец, остановившись перед нами, он спросил:

‒ Что за человек, сообщивший эти сведения?

Мы были готовы к ответу на этот вопрос, и я дал подробную характеристику нашему источнику. <…>

После окончания моего доклада вновь наступила длительная пауза. Сталин, подойдя к своему рабочему столу и повернувшись к нам, произнёс:

‒ Дезинформация! Можете быть свободны.

Мы ушли встревоженные…».

Даже из этого фрагмента можно понять, что Иосиф Виссарионович обладал некоторым, скажем так, «тайным знанием», но, скорее всего, это «знание» ушло в могилу с несколькими его обладателями.

Разведка честно выполняла свой долг, информируя, как и положено, высшее руководство ‒ так что досужие разговоры о том, что она «проспала» германское нападение, являются очередной фальсификацией, которыми столь богата наша современная историография. К сожалению, они зачастую идут «сверху», в большинстве своём восходя к временам хрущёвской «оттепели», когда Никите Сергеевичу требовалось очернить не только своего конкурента в борьбе за «кремлёвский трон» Лаврентия Берию, но и бывшего своего патрона Иосифа Сталина, чтобы на этом чёрном фоне казаться, как говорится, «белым и пушистым».

О том, что сделала советская разведка под руководством Павла Фитина в годы Великой Отечественной войны, можно рассказывать долго. Ей удалось узнать о планах основных операций и направлениях главных ударов вермахта на Восточном фронте, установить рабочие контакты с западными спецслужбами, обеспечить безопасность встреч руководителей стран Антигитлеровской коалиции и пресечь сепаратные переговоры наших союзников с представителями Германии. И это лишь часть проведённой работы.

Пожалуй, особое место в ней занимает операция «Энормоз», в результате которой советской разведке удалось проникнуть в тайну создания ядерного оружия. Эта история также окружена не только тайнами, но и фальсификациями.

25 сентября 1941 года из лондонской резидентуры пришло спецсообщение о состоявшемся 16 сентября заседании Уранового комитета. Из него следовало, что «урановая бомба может быть создана в течение двух лет», что «Комитет начальников штабов принял решение о немедленном начале строительства в Великобритании завода по производству урановых атомных бомб».

Кстати, не обрати Фитин внимания на это сообщение, оно бы просто затерялось в куче полученных и отправленных в архив радиограмм.

Естественно, информация эта была доложена наркому Берии ‒ а далее из издания в издание кочует легенда, что зловещий Лаврентий Павлович эти данные «отверг как дезинформацию». На самом же деле Берия распорядился направить полученные сведения на экспертизу в 4-й спецотдел НКВД, крупный ведомственный научно-исследовательский центр, где не без оговорок, но перспективу подтвердили… Между тем стали приходить и другие сообщения.

В марте 1942 года руководство разведки подготовило спецсообщение Сталину, в котором не только оценивалась реальная перспектива создания нашими союзниками атомного оружия, но и предлагалось образовать при ГКО научно-консультативный совет для координации работ, а также создать специальный НИИ.

Считается, что Берия представил это письмо Сталину лишь 6 октября 1942 года ‒ а ведь уже с марта учёные-физики стали писать в Кремль, что необходимо вернуться к начатым до войны исследованиям по использованию атомной энергии; в сентябре Сталин провёл совещание, на которое были вызваны из Казани академики А.Ф. Иоффе, Н.Н. Семёнов, В.Г. Хлопин и П.Л. Капица, после чего было принято постановление ГКО № 2352 «Об организации работ по урану», в котором были воплощены те самые вышеизложенные предложения разведки.

Нет сомнения, что активизация работы по «атомному проекту» была прикрыта инициативой учёных ‒ иначе наши союзники, рассчитывавшие тогда на свою атомную монополию, могли понять, что у них происходит утечка информации. А так получаемые из-за рубежа в немалом количестве материалы прямым ходом шли к советским ядерщикам, очень помогая им в работе. В марте 1943 года академик Игорь Васильевич Курчатов, известный как отец советской атомной бомбы, писал наркому Лаврентию Павловичу Берии: «Произведённое мною рассмотрение материалов показало, что их получение имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки... Материал дал возможность получить весьма важные ориентиры для нашего научного исследования, миновав многие весьма трудоёмкие фазы разработки проблемы, и узнать о новых научных и технических путях её разрешения».

Конечно, не разведчики создали советскую атомную бомбу ‒ это сделали наши учёные, инженеры и рабочие. Но именно разведка ‒ а конкретно Павел Михайлович Фитин ‒ привлекла внимание высшего руководства к атомной проблеме; именно разведка добывала ту информацию, которая позволила СССР в кратчайшие сроки и с наименьшими затратами создать то, что вскоре получит громкое название «ядерный щит Родины».

Последующая его судьба опять-таки окутана фальсификациями. Неоднократно писалось, что его «скушал» не то Берия, не то Хрущёв. На самом деле Павел Михайлович оставил свой пост после смены «команд», когда В.С. Абакумов сменил В.Н. Меркулова на посту министра госбезопасности. Считается, что после этого «опальный» Фитин прозябал на второстепенных должностях, и притом никто почему-то не обращался к запискам самого Павла Михайловича: «В послевоенные годы мне на протяжении почти пяти лет пришлось заниматься вопросами, связанными со специальным производством и пуском урановых заводов…

Арест Берии оборвал его блистательную карьеру. Так как никакого участия в репрессиях Павел Михайлович не принимал, «социалистическую законность» не нарушал, то ему не пришлось разделить печальную судьбу большинства ближайших соратников Лаврентия Павловича, которые были расстреляны. Хотя из него и пытались сделать «врага народа», но не получилось… Фитина просто отправили в отставку ‒ в 45 лет, в звании генерал-лейтенанта, без пенсии, которую он не сумел заработать за 15 лет своей добросовестной службы, потому как для пенсии нужно было прослужить 25. Все эти неприятности весьма отрицательно сказались на его здоровье.

Потом была работа на достаточно скромных должностях, тайные встречи с ветеранами разведки… Он ушёл в 64 года, в самом конце 1971-го. Имя его, некогда засекреченное и закрытое, оказалось забыто на многие десятилетия…

…Вальтер Шелленберг после недолгой «отсидки» по приговору Нюрнбергского трибунала скончался в 1952 году в Италии. Ему было 42 года…

А как хочется, чтобы когда-нибудь на вопрос: «Кто такой Вальтер Шелленберг?» ‒ наши соотечественники отвечали так: «У нас, как ты знаешь, был Павел Фитин; германской разведкой в то время руководил Шелленберг…».

E X L I B R I S «МИ»

ФИТИН: НАЧАЛЬНИК РАЗВЕДКИ

А.Ю.Бондаренко

В конце апреля, в преддверие празднования 70-летия Великой Победы, издательство «Молодая гвардия» выпускает в серии «Жизнь замечательных людей» книгу «Фитин: начальник разведки» - биографию генерал-лейтенанта Павла Михайловича Фитина (1907 - 1971), возглавлявшего советскую внешнюю разведку с 1939 по 1946 год. Это первая книга, повествующая о судьбе самого молодого начальника советской разведки, руководившего Службой в наиболее трудный и драматический период нашей истории - в годы Великой Отечественной войны. Читатель узнает о том, как и почему проводились наиболее значимые операции советской разведки в годы войны, о взаимоотношениях между разведкой и политическим руководством страны, а также со спецслужбами государств антигитлеровской коалиции, о легендарных разведчиках и, нередко, оклеветанных и забытых руководителях. Огромный интерес представляет впервые раскрываемая судьба самого Павла Фитина - человека, фактически создавшего разведку в её современном образе и пользовавшегося очень большим авторитетом у подчинённых. В книге представлен ряд документов из Архива СВР России, Центрального архива и Архива Свердловского областного управления ФСБ России, ранее недоступных широкому кругу читателей. Автор книги - писатель и историк Александр Юльевич Бондаренко, дважды удостоенный литературной премии Службы внешней разведки РФ. В серии ЖЗЛ ранее вышли его книги «Милорадович», «Денис Давыдов», «Михаил Орлов» и «Вадим Негатуров», а также «Военная контрразведка. 1918 - 2010» и «Подлинная история "Майора Вихря"», выпущенных издательством «Молодая гвардия» в популярной серии «Дело №...». Мы предлагаем вниманию наших читателей фрагменты первой главы книги Александра Бондаренко «Фитин» с любезного согласия автора и издательства «Молодая гвардия». Редакция

Глава I. «Расстрельная» должность.

Самое главное событие, произошедшее в СССР 13 мая 1939 года, не нашло никакого отражения на страницах советских (а уж тем паче - зарубежных) газет. Хотя в те дни, начиная с 12 мая, в нашей прессе вообще доминировала одна скорбная тема: одиннадцатого числа, как это писалось, «при исполнении служебных обязанностей в результате воздушной катастрофы» - отрабатывался ночной полёт «вслепую» - погибли замечательные лётчики, Герои Советского Союза Анатолий Серов и Полина Осипенко , и во всех газетах, из номера в номер, по несколько обведённых траурной рамкой полос было заполнено соболезнованиями и воспоминаниями...

Но что же писали газеты от 14 мая 1939 года о событиях предыдущего дня? В принципе, о международных и основных внутрисоюзных событиях они все писали одно и то же, «эксклюзивной» информации не было. А потому возьмём газету «Правда», орган Центрального и Московского комитетов ВКП(б), которая тогда официально считалась «ежедневной руководящей газетой большевистской партии». Её 1-я и 2-я полосы вышли под «шапкой»: «Сегодня Москва хоронит доблестных лётчиков...», 3-я полоса была, что называется, «целевая»: «Новосибирская область в третьей Сталинской пятилетке», а три последние страницы газеты были посвящены событиям партийной, внутрисоюзной и международной жизни.

На первый взгляд, ничего особенно примечательного в нашей стране и в мире тринадцатого числа не происходило. На 4-й и 5-й страницах «Правды» помещены, в частности, репортаж с пограничной заставы на юго-восточной границе и информация о подготовке к выпуску курсантов Ленинградского военно-морского инженерного училища им. Дзержинского - тексты написаны по принципу «мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути», то есть боевая учёба везде идёт успешно. Обращает на себя внимание письмо И.Золотарёва из города Туапсе «За что меня исключили из партии?» - горькая история о том, как в недавнем ещё 37-м году коммуниста с 1926 года исключили из ВКП(б) «за связь с врагами народа и как сына кулака». В сопровождающем это письмо редакционном комментарии корреспондент «Правды» В.Климов доказывает, что товарищ Золотарёв был злонамеренно оклеветан...

На 6-й, «международной», странице события уже боевые, но нашей страны они пока ещё никак не касаются. Вот, 13 мая корреспондент ТАСС сообщает из Варшавы: «Данцигский сенат запретил польским организациям в Данциге отметить годовщину со дня смерти маршала Пилсудского (12 мая). Власти Данцига сообщили польскому комиссару, что они не берут на себя ответственности за безопасность поляков в случае организации ими каких-либо собраний по поводу этой годовщины... Польские газеты сообщают о продолжающемся в Данциге антипольском терроре. 11 мая фашисты разгромили польский книжный магазин и побили окна в других польских магазинах. Вчера все польские газеты в Данциге были конфискованы...». Варшавскому тассовцу вторит парижский, его информация также получена из Польши: «Как сообщает варшавский корреспондент "Фигаро", германские фашисты тайно доставили из Германии в Данциг большое количество оружия. Часть оружия поступает в Данциг из Восточной Пруссии. За последние 10 дней в Данциг проникло под видом туристов около 30 тысяч германских штурмовиков...».

События эти можно назвать прелюдией Второй мировой войны, однако об этом ещё мало кто догадывался. А ведь до войны, которая начнётся 1 сентября с нападения гитлеровской Германии на Польшу, оставалось всего лишь три с половиной месяца.

Тревожные сообщения приходили и с Дальнего Востока, где японские агрессоры пытались покорить северный Китай: «В юго-восточной части провинции Хубэй за последние дни китайские войска произвели ряд атак на позиции противника. В боях японцы потеряли свыше 1.000 человек». «11 мая в районе юго-западнее Кантона между японскими и китайскими воздушными силами произошёл воздушный бой. В этом бою принимали участие 32 китайских самолета и 24 японских». (Интересно, сколько китайцев было в числе тех 32-х лётчиков, или в воздухе с японцами дрались только советские пилоты-добровольцы?) И ещё одно тассовское сообщение, на этот раз - из Шанхая, от 13 мая: «Агенты Ван Цзин-вея пытаются подкупить китайские газеты. Так, газета "Вэньвэйбао" сообщает, что один из агентов Ван Цзин-вея 11 мая явился в редакцию этой газеты и предложил ей месячную субсидию в несколько тысяч долларов. Руководители газеты решительно отвергли это предложение».

В общем, всё произошедшее нашу страну напрямую ещё как бы и не касалось... Хотя, 11 мая - до редакций газет эта информация пока что не дошла - японцы напали на ближайшего союзника СССР, Монгольскую Народную Республику. Советские войска вскоре придут на помощь монгольским друзьям, и агрессор потерпит несколько сокрушительных поражений. Именно тогда впервые ярко воссияет полководческая звезда Георгия Константиновича Жукова...

Но и не эту очередную японскую агрессию мы назвали в начале своего рассказа самым главным событием дня 13 мая 1939 года. Самое главное событие произошло в Москве, где на должность начальника 5-го отдела Главного управления государственной безопасности Народного комиссариата внутренних дел (ГУГБ НКВД) СССР был назначен Павел Михайлович Фитин, которому на ту пору не исполнилось ещё и тридцати двух лет.

Такое утверждение вряд ли понятно современному читателю, да и тогда, в далёком 1939-м, с ним, без сомнения, мало бы кто согласился. Но в данном случае историку виднее - и мы без труда докажем свою правоту.

Прежде всего, что такое 5-й отдел? Объясним, что до конца сентября 1938 года он назывался 5-м отделом Первого управления НКВД СССР, перед тем - 7-м отделом ГУГБ НКВД СССР, а до июля 1934 года - Иностранным отделом Главного управления государственной безопасности НКВД СССР. (Ранее он имел ещё несколько иных названий).

«Всё ясно! - воскликнет просвещённый читатель. - Это же легендарный ИНО - внешняя разведка!»

Вот именно! Но почему же данное назначение не произвело особенного впечатления на современников Фитина (речь, конечно, идёт о тех немногих, кто об этом знал)? Да потому, хотя бы, что никто тогда не предполагал, что с его приходом на должность закончится «чехарда» начальников внешней разведки.

Ведь как оно было?

17 февраля 1938 года в своём служебном кабинете скончался от сердечного приступа Абрам Аронович Слуцкий, руководивший разведкой с мая 1935 года; сменивший его в качестве исполняющего обязанности начальника отдела Сергей Михайлович Шпигельглас пребывал в должности до июня, а в ноябре того же 1938 года вообще был арестован и расстрелян в январе 1941-го; Зельман Исаевич Пассов поуправлял разведкой до 2 ноября 1938-го, после чего также был отстранён, арестован и расстрелян через три дня после Шпигельгласа; разведкой же ровно месяц - со 2 ноября по 2 декабря всё того же жуткого 1938 года - руководил Павел Анатольевич Судоплатов, которого вскоре объявили «врагом народа» и исключили из партии... Однако ему здорово повезло, потому как 25 ноября 1938 года на смену Николаю Ивановичу Ежову руководить Наркоматом внутренних дел СССР пришёл Лаврентий Павлович Берия и волна репрессий пошла на убыль - хотя, конечно, «подручных» Ежова тогда постреляли немало. Так как Судоплатов к таковым не относился, то он был просто снят с должности, но не репрессирован; вместо него разведку возглавил Владимир Георгиевич Деканозов, который через полгода, в мае 1939-го, стал заместителем наркома иностранных дел, - и расстреляли его только в конце 1953 года, по «делу Берия», уже как его «подручного».

Вот такая вот, как мы сказали, «чехарда» - к сожалению, в большинстве случаев «со смертельным исходом» - происходила в то время вокруг должности начальника внешней разведки НКВД СССР. В общем, должность в полном смысле слова была «расстрельной». Так что, думается, вряд ли кто завидовал стремительной карьере «мальчика» 1907 года рождения, который в марте 1938 года пришёл на службу в НКВД армейским младшим лейтенантом запаса (впрочем, и это звание не было тогда ему ещё официально присвоено), а в мае 1939-го, в чине майора госбезопасности , уже принимал под своё начало один из важнейших отделов ГУГБ... Тем более, вряд ли кто думал, что Павел Фитин будет руководить разведкой не считанные месяцы, как его предшественники, а целых семь лет, - и это окажутся самые трудные годы в истории Службы, потому как придутся они на время Второй мировой и Великой Отечественной войн. К тому же, всё то, что за этот сложнейший период было сделано сотрудниками внешней разведки под руководством Павла Михайловича, невозможно переоценить, ибо разведка не только внесла огромный вклад в дело достижения Великой Победы над нацизмом, но и создала себе огромный задел на будущее. Именно поэтому мы и считаем, что назначение Фитина на должность начальника 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР было самым важным событием, произошедшим 13 мая 1939 года - а может быть, и во всём том году... Надеемся, что с этим согласятся и наши читатели.

А чтобы сразу составить определённое представление о Павле Фитине, мы сейчас приведём маленький, но очень важный и характерный эпизод из его биографии.

Как мы помним, в декабре 1938 года исполняющий обязанности начальника 5-го отдела ГУГБ Судоплатов был снят с занимаемой должности и исключён из партии. Вот что писал об этом Павел Анатольевич в книге «Разведка и Кремль»:

«Партбюро приняло это решение при одном воздержавшемся. Фитин, недавно назначенный на должность заместителя начальника Иностранного отдела, воздержался, потому что, по его словам, я был ему абсолютно неизвестен. Его честность и порядочность, весьма необычные в тех обстоятельствах, не повредили его карьере...» .

Иной принципиальный читатель может сказать, что Фитину вообще следовало бы выступить против решения партбюро, защитить Судоплатова, - но безрассудным самоубийцей он не был, да и такое его отчаянное выступление ровным счётом ничего бы не изменило в общем «запрограммированном» решении партийного бюро. Ведь то, что он воздержался, в конечном итоге, также ничего не значило, но зато Павел Михайлович показал себя честным и смелым человеком, и это, в чём нет сомнения, заметили все, а люди достойные - по достоинству же и оценили. Понятно ведь, что в ответ на слова Фитина, мол, Судоплатов ему «абсолютно неизвестен», вполне можно было выдвинуть обвинение, что он проглядел «врага народа», а значит, у него напрочь отсутствует необходимая сотруднику органов «революционная бдительность». Думается, что начальству тогда позиция Фитина не понравилась - но ничего, проглотили...

Ну а теперь, прежде, чем начать рассказ о судьбе своего героя, мы постараемся ввести читателей в реалии того сложного и противоречивого времени. Начнём с самого главного: что же это такое, служба разведки, и зачем она нужна? Ответ дадим с позиций тех лет.

В январе 1940 года, в Москве, тиражом в 300 тысяч экземпляров - фантастическим для нашего сегодняшнего дня - был выпущен «Политический словарь», который ориентировал советских граждан в реалиях современного мира и объяснял им подоплёку многих исторических событий. Нам, в данном случае, очень интересно, как трактовалось понятие «разведка». В соответствующей статье словаря говорилось (начало статьи, касающееся военной разведки, мы пропускаем):

«Политическая разведка - собирание секретных сведений о политической жизни и дипломатической деятельности иностранных государств, политических партий, государственных учреждений и т.д. <...>

Буржуазные разведчики - шпионы, работающие в пользу разведок капиталистических стран. Их шпионская деятельность сочетается с диверсиями, вредительством и террором. При подборе разведчиков иностранные разведки широко используют лютых врагов советского народа: троцкистско-бухаринских бандитов, осколки контрреволюционных партий - эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, а также уголовных преступников. Советский народ с помощью своей разведки разгромил гнезда этих агентов иностранных разведок. Для осуществления задач третьей пятилетки необходимо полностью ликвидировать последствия контрреволюционного вредительства, шпионо-троцкистско-бухаринских агентов иностранного капитала, поднять большевистскую бдительность во всей работе по строительству коммунизма и всегда помнить указание партии о том, что, пока существует внешнее капиталистическое окружение, разведки иностранных государств будут засылать к нам вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, чтобы портить, пакостить и ослаблять нашу страну, чтобы мешать росту коммунизма в СССР» .

Вот такие задачи официально стояли перед советской внешней разведкой, которую возглавил Павел Фитин.

И вот что ещё сказано - но это уже в статье «Народный комиссариат внутренних дел (НКВД)»:

«Советская разведка пользуется любовью и постоянной помощью всех трудящихся в борьбе с врагами народа» .

(Нет смысла объяснять, что написана откровенная глупость - и разведка с «врагами народа» не борется, и «все трудящиеся» вряд ли могут ей чем-то помогать, - но звучит гордо и убедительно!)

Вообще характерно, что если сегодня мы только и знаем, что извиняемся перед всеми за наши реальные или, гораздо чаще, мнимые прегрешения прошлого, то здесь позиция великой державы обозначена чётко: они - плохие, мы - хорошие, их мнение нам безразлично. А потому это только «буржуазные разведчики» сочетают свою шпионскую деятельность «с диверсиями, вредительством и террором». А мы - ни-ни, мы, так сказать, «белые и пушистые»... Хотя, действительно, когда 23 мая 1938 года со стен и потолка роттердамского ресторана «Атланта» счищали ошмётки, оставшиеся от лидера ОУН Евгена Коновальца , «ликвидированного» известным нам Павлом Судоплатовым, все были уверены, что тут произошла либо националистическая «разборка», либо гитлеровские «хозяева» сами убрали своего зарвавшегося холуя... И когда 20 августа 1940 года в далёком жарком Мехико получил смертельный удар ледорубом по голове «демон революции» Лев Троцкий, никто также не смог связать это с советской разведкой - хотя испанец Рамон Меркадер, непосредственный исполнитель акции, был задержан и провёл в тюрьме целых два десятилетия, так ни в чём и не признавшись!

Блестяще работали ребята, ничего не скажешь! А «западники», значит, тогда чаще прокалывались, почему и можно было официально навешать на них всех собак - даже в «Политическом словаре». Впрочем, к этому весьма любопытному и познавательному изданию, передающему само учащённое дыхание своего времени, мы ещё не раз вернемся, а пока, всё-таки, конкретно объясним, что представляла собой к середине 1939 года внешняя разведка НКВД СССР, какие задачи она решала.

Иностранный отдел ВЧК (Всероссийской Чрезвычайной Комиссии) был образован 20 декабря 1920 года, а в феврале 1922-го вошёл в состав Секретно-оперативного управления Государственного политического управления при НКВД, затем, несколько позже, - Объединённого государственного политического управления при Совете Народных Комиссаров СССР (ОГПУ НКВД СССР). Главной задачей ИНО считалось «выявление на территории иностранных государств контрреволюционных организаций, ведущих подрывную деятельность против нашей страны» . Понятно, что «контрреволюционными» могли быть только организации, составленные из белогвардейцев, российских эмигрантов и тому подобной публики, готовившей свержение Советской власти, так что данная задача относилась к тем функциям, которые впоследствии решала внешняя контрразведка - структурные подразделения разведки, охраняющие саму Службу, а также советские представительство за рубежом, от проникновения иностранных спецслужб. К задачам того же характера можно отнести «Добывание документальных материалов по всем направлениям работы, в то числе таких материалов, которые могли бы быть использованы для компрометации как лидеров контрреволюционных групп, так и целых организаций», «Установление за рубежом правительственных и частных организаций, занимающихся военным, политическим и экономическим шпионажем», а также - «Контрразведывательное обеспечение советских учреждений и граждан за границей». Как чисто разведывательное направление работы ИНО, можно назвать «Освещение политической линии каждого государства и его правительства по основным вопросам международной политики, выявление их намерений в отношении России, получение сведений об их экономическом положении».

Центральный аппарат разведки составлял порядка семидесяти человек, для руководства заграничными резидентурами, которые тогда громоздко именовали «разведаппаратами», - кстати, в этих «аппаратах» работало от двух до четырёх сотрудников, официально числившихся служащими дипломатических или торговых представительств - было образовано шесть секторов. «Северный» занимался странами Прибалтики и Скандинавии; «Польский», соответственно, работал по нашему «заклятому другу» - Польше, которая, приобретя, в конце концов, независимость после всех «польских разделов» XVIII - XIX веков, вновь ощутила амбиции на уровне чуть ли не «Речи Посполитой» XVI столетия, когда её территория растянулась от Балтийского почти до Чёрного моря, и принялась досаждать своему восточному соседу; «Центрально-Европейский» отдел имел резидентуры в Берлине и в Лондоне, занимаясь великими государствами Европы; отдел «Южноевропейский и балканских стран» работал по тем государствам, где поначалу обосновались неподалеку от российских границ многие белогвардейские эмигранты; «Восточный» отдел «отхватил» огромную географическую территорию от Турции и Ирана до Японии и Китая; интересы «Американского» отдела ограничивались Северной Америкой - его резидентуры находились в Нью-Йорке и Монреале.

В 1930 году штат ИНО ОГПУ составлял 122 человека, половина из которых трудилась за рубежом. Можно сказать, что это немного, но не будем забывать, что любая спецслужба, прежде всего, сильна своими помощниками, которые и определяют уровень её разведывательных возможностей.

К тому времени задачи и направления работы советской разведки существенным образом изменились. Во-первых, были чётко определены объекты, представляющие наибольший разведывательный интерес: Англия, Франция, Германия, Польша, Румыния и Япония, а со стороны северо-запада - три прибалтийских государства и Финляндия. Во-вторых, перед разведкой, среди прочих, был теперь поставлен и ряд совершенно новых задач: «Раскрытие интервенционистских планов, разрабатывавшихся руководящими кругами Англии, Германии, Франции, Польши, Румынии, Японии, и выяснение сроков реализации этих планов»; «Выявление планов руководящих кругов перечисленных стран по финансово-экономической блокаде нашего государства»; «Добывание документов о секретных военно-политических соглашениях и договорах между указанными странами»; «Добывание для нашей промышленности сведений об изобретениях, конструкторских и производственных чертежей и схем, технических новинок, которые не могут быть получены обычным путем» .

Можно понять, что наша разведка во всех отношениях стала настоящей стратегической разведкой. Впрочем, что означает такое понятие?

«Стратегическая разведка даёт знания, на которых должна основываться внешняя политика нашей страны как во время войны, так и в мирное время», - писал американский специалист по разведке С.Кент .

Думается, та информация, которую получали сотрудники ИНО, помогала советскому руководству в определении внешнеполитической линии СССР - за исключением тех случаев, разумеется, когда «вожди» считали себя умнее и прозорливее всех (такое, как известно, происходило в нашей истории довольно часто и с пугающей периодичностью) и поступали так, как им заблагорассудится. Ну да ладно, не о «вождях» сейчас речь...

Особый интерес внешней разведки уже со второй половины 1920-х годов вызывала Германия - точнее, те процессы, что происходили в этой стране, давнем и перманентном источнике европейского беспокойства. Казалось бы, потерпев сокрушительное поражение в Мировой войне 1914 - 1918 годов, она должна была бы несколько успокоиться, поумерить свой воинственный пыл, забыть былые амбиции и залечивать полученные раны. Но нет, этого не произошло, причём по той причине, что вслед за военным поражением Германия подверглась воистину провокационному национальному унижению.

Соглашение о прекращении военных действий между Антантой и Германией было заключено 11 ноября1918 года во французском регионе Пикардия, недалеко от города Компьен, в железнодорожном салоне-вагоне маршала Фердинанда Фоша. Эту подробность необходимо запомнить!

28 июня 1919 года в Версале был подписан договор, официально завершивший войну Англии, Франции и Италии с Германией. В соответствии с этим унизительным соглашением Германия возвращала Франции Эльзас и Лотарингию - провинции, отторгнутые у французов в результате франко-прусской войны 1870 - 1871 годов. Ну, здесь всё понятно и достаточно справедливо. Зато Польша почему-то получала выход к Балтийскому морю - так называемый «Польский коридор», отрезавший от Германии Восточную Пруссию, именуемую «колыбелью прусского милитаризма»; старинный германский порт Данциг был обращён в «вольный город» под охраной Лиги Наций, а под контроль той же организации - на целых полтора десятилетия - попал Саарский угольный бассейн, питавший тяжёлую индустрию Германии; от Германии были отторгнуты три округа, присоединённые к Бельгии, часть германского Шлезвига отошла к Дании, а Мемель вскоре передали Литве... К тому же, немногочисленные германские колонии поделили между собой Англия, Франция и Япония - последняя также принимала определённое участие в Мировой войне на стороне Антанты.

Так ведь и этого мало! Изрядно обкорнав немецкие территории и основательно пограбив Германию материально, англо-французы ещё и отняли у немцев их «любимые игрушки» - боевую технику и вооружение, и изрядно порезали немецкую армию. По условиям мирного договора Германия должна была передать странам Антанты 5.000 артиллерийских орудий, 30.000 пулемётов, 3.000 миномётов, 5.000 паровозов и 150.000 вагонов, 2.000 самолётов, 10.000 грузовиков, 10 линкоров, 6 тяжёлых и 8 лёгких крейсеров, 50 эсминцев и 160 подводных лодок. Все прочие корабли германского военно-морского флота разоружались... Германская делегация отчаянно сопротивлялась и, не отстояв ни пяди немецкой земли, сумела выторговать для себя пять тысяч пулемётов, триста самолётов и пять тысяч грузовиков... Союзники также поставили жесточайшие условия: численность армии - рейхсвера - не должна превышать ста тысяч человек, объединённых в семь пехотных и три кавалерийские дивизии, без танков, без тяжёлой артиллерии и авиации. Для немцев это было унизительно!

Что ж, своих обид они не простили и не забыли. Недаром же двадцать лет спустя, 22 июня 1940 года, когда теперь уже Германия сокрушила Францию во Второй мировой войне, Гитлер не только избрал местом для подписания перемирия всё тот же Компьенский лес, но и приказал доставить туда памятный вагон давно уже почившего маршала Фоша, хранившийся в каком-то из французских музеев - в этом вагоне французы и капитулировали...

А пока Германия жила ожиданием мщения. Но немецкие промышленники и политики понимали, что если от стран Запада можно было лишь отобрать - или возвратить обратно ранее отобранное, то, следуя на Восток, можно было не только серьёзно расширить жизненное пространство, но и приобрести новые источники сырья, что настоятельно требовалось для развивающейся промышленности.

Это чётко понимал и «фюрер германской нации» Адольф Гитлер, ставший 30 января 1933 года рейхсканцлером и получивший по результатам проведённого 19 августа следующего года референдума полномочия главы государства. Дорвавшись до власти, фюрер уверенно начал подготовку к новой мировой войне. То, против кого будет эта война, Гитлер скрывать не собирался. В своей «программной работе» книге «Mein Kampf», первое издание которой было опубликовано ещё в 1925 году, он писал с предельной откровенностью:

«<...>Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет тому назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определённо указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвём с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.

Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены. <...>

Современные владыки России совершенно не помышляют о заключении честного союза с Германией, а тем более о его выполнении, если бы они его заключили. <...>» .

О том, что приоритеты фашистской Германии не меняются, свидетельствовали и советские спецслужбы. Особенно тревожными их сигналы стали несколько позже - тогда, когда после поражения Польши, Германия получила общую границу с Советским Союзом:

«По нашим данным, гестапо подготовляет переброску на территорию СССР группы своих агентов, окончивших специальную разведывательную школу в г. Линце. Из них нам известны: Иоганн Вагнер, Франц Шварцель - из г. Вены, Тологойбель, Дацшек, Геринг, Олешау, Рангантинер. <...>

Возможно, что перечисленные лица будут заброшены в СССР под видом дезертиров из германской армии, бежавших из-за преследований за революционную деятельность. <...>» , - сообщал 4 декабря 1939 года заместитель наркома внутренних дел Украинской ССР капитан госбезопасности Горлинский.

«<...>По данным пограничных войск Украинской ССР, отмечается прибытие в пограничную полосу в направлении г. Перемышля германских пехотных и танковых частей и переброска войск из этого района в северном направлении, - докладывал 14 июля 1940 года уже сам нарком внутренних дел СССР Лаврентий Павлович Берия, конкретизируя сказанное. - За последнее время отмечены вновь прибывшие части германской армии: в г. Кросно (65 км юго-восточнее Перемышля) - пять пехотных полков; в г. Ярослав (20 км севернее Перемышля) - 39-й пехотный и 116-й артиллерийский полки; в г. Жешув (60 км северо-западнее Перемышля - 129-й пехотный, зенитный и артиллерийский полки...

7 июля 1940 г. в г. Ярослав прибыло три эшелона немецких войск с 70 танками. Отмечено прибытие танковой части в г. Люблин (100 км юго-западнее Брест-Литовска) <...>» .

Кстати, документ это большой, так что гитлеровских частей, подошедших к границам Советского Союза, перечислено очень и очень много.

«5 сентября 1940 г. начальник погранвойск НКВД УССР донёс:
"31 августа сего года на участке 92-го пограничного отряда (г. Перемышль, УССР) был задержан нарушитель границы со стороны Германии Пинчук Иосиф Прокопьевич, 1917 года рождения, житель г. Дрогобыч. Задержанный при допросе сознался, что является агентом германской разведки и эмиссаром ОУН . Пинчук был завербован немецкой разведкой в сентябре 1939 г. в г. Дрогобыч под кличкой "Брандебург". 2 января сего года, состоя на службе в милиции, бежал в Германию, обратно перешел в СССР с заданием германской разведки по сбору сведений об укрепрайонах и по организации оуновских ячеек". <...>» , - докладывал генерал-лейтенант Иван Иванович Масленников, заместитель наркома внутренних дел СССР.

Вот только слушали ли и хотели ли слышать в Кремле эти предупреждения? Кажется, что нет.

Когда же гитлеровские войска, как и должно было случиться, напали... на СССР, заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров, нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов с искренним возмущением говорил по радио, обращаясь к советскому народу:

«Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключён договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено несмотря на то, что за всё время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей. <...>» .

Нарком говорил всё правильно, хотя не удивляться тут нужно было, не возмущаться вероломством, которого, в общем-то, и не было - фюрер же писал, что все эти договоры - фикция, а раньше необходимо нам было к войне как следует готовиться! «Учиться военному делу настоящим образом», - рекомендовал некогда основатель Советского государства В.И.Ленин, очень жёсткий и прагматичный политик, и этот лозунг был вывешен в расположении чуть ли не всех частей Советской Армии (насчёт Красной Армии сказать не берёмся, там всё же чаще вывешивали плакаты с цитатами И.В.Сталина). Но думается, что учиться тогда следовало всем, на всех абсолютно уровнях, от рядового бойца до командующего войсками военного округа, до начальника Генштаба и наркома обороны, а может и ещё кое-кого повыше. Тогда бы и информация, полученная разведкой - когда война начнётся, где и какими силами будет действовать противник - не пропадала бы втуне... «Praemonitus praemunitus» - «Кто предупреждён, тот вооружён», - говорили древние римляне. Так-то оно так, вот только чтоб вооружиться, надо внимать поступающим предупреждениям, а не отмахиваться от них!

Впрочем, разговор о полученной разведкой информации, равно как и обо многих других событиях, с этой темой связанных, у нас ещё впереди, а пока мы обратимся к биографии героя нашей книги - Павла Михайловича Фитина.