Лотман юрий - неординарный и яркий. Лотман Юрий Михайлович: биография, книги и интересные факты Риторика - механизм смыслорождения

ЛОТМАН, ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ (1922–1993), русский литературовед, семиотик, культуролог. Член Академии наук Эстонии, член-корреспондент Британской академии наук, член Норвежской академии наук. Создатель широко известной Тартуской семиотической школы и основатель целого направления в литературоведении в университете Тарту в Эстонии (до 1991 Эстония входила в состав СССР).

Лотман родился в Петрограде 28 февраля 1922. Школьником Лотман слушал на филологическом факультете Ленинградского государственного университета лекции знаменитого Г.А.Гуковского. В 1939–1940 учился на филологическом факультете ЛГУ, где тогда преподавали блестящие филологи: В.Ф.Шишмарев, Л.В.Щерба, Д.К.Зеленин, В.М.Жирмунский, В.Я.Пропп, М.К.Азадовский, Б.М.Эйхенбаум, Б.В.Томашевский, В.В.Гиппиус и др. В 1940 был призван в армию, демобилизован в 1946.

В 1946–1950 возобновил учебу на филологическом факультете ЛГУ, где возглавлял студенческое научное общество факультета. По окончании университета не смог получить работу в Ленинграде, поскольку в то время началась известная «борьба с космополитизмом». В 1950 получил место старшего преподавателя Педагогического института в Тарту.

В 1952 защитил кандидатскую диссертацию на тему «А.Н.Радищев в борьбе с общественно-политическими воззрениями и дворянской эстетикой Н.М.Карамзина». В 1960 защитил докторскую диссертацию: «Пути развития русской литературы преддекабристского периода».

Вся дальнейшая жизнь Лотмана связана с Тарту, где он впоследствии стал заведующим кафедрой русской литературы Тартуского университета, куда совместными усилиями с женой, З.Г.Минц, и Б.Ф.Егоровым привлекал талантливых людей и создал блестящую школу изучения русской классической литературы. На протяжении всей жизни Лотман исследовал русскую литературу второй половины 18 – середины 19 вв. (Радищев, Карамзин, писатели-декабристы, Пушкин, Гоголь и др.). В сферу чисто литературоведческую Лотман вводит активное изучение фактов быта и поведения соответствующих эпох, создает литературные «портреты» известных русских людей. Комментарий к Евгению Онегину и исследования Лотмана о быте и поведении декабристов стали классическими литературоведческими трудами. Позже Лотман читал циклы лекций о русской литературе и культуре на телевидении.

Особый интерес Лотмана вызывало соотношение «литературы» и «жизни»: он умел обнаруживать случаи воздействия литературы на жизнь и формирование человеческой судьбы (например, как бы предрешающая судьбу императора Павла I идея «Северного Гамлета»). Лотману удавалось выявлять потаенное содержание текста при сопоставлении его с реальностью (например, он доказал, что подлинное путешествие Карамзина по Европе отличалось от его маршрута в Письмах русского путешественника , и предположил, что истинный маршрут был скрыт, ибо был связан с участием Карамзина в обществе масонов). Подобные сопоставления позволили Лотману сделать вывод о наличии «лжи» в мемуарных и эпистолярных текстах ряда деятелей русской культуры (например, у декабриста Завалишина). Существенным и новым для пушкиноведения явилось открытие Лотманом содержательной доминирующей антитезы в пушкинских текстах: «джентльмен – разбойник» или «денди – злодей», которая могла воплощаться в разных персонажных моделях.

Существенной новацией Лотмана было введение в анализ художественного текста обращения к описываемому в нем географическому пространству, которое, как показал Лотман на примере повестей Гоголя, часто выполняет сюжетообразующую функцию.

Важным моментом в творческой биографии Лотмана было знакомство в начале 1960-х годов с кругом московских семиотиков (В.Н.Топоров, Вяч.Вс.Иванов, И.И.Ревзин и др.), организовавших в 1962 Симпозиум по структурному изучению знаковых систем в Институте славяноведения АН СССР. Комплекс новых идей начала 1960-х годов – кибернетика, структурализм, машинный перевод, искусственный интеллект, бинаризм в культурологическом описании и др. – привлек Лотмана и заставил его во многом пересмотреть первоначальную марксистскую литературоведческую ориентацию.

В 1964 в Кяэрику (Эстония) под руководством Лотмана была организована Первая летняя школа по изучению знаковых систем, где собрались представители новых направлений науки. Эти школы затем собирались каждые два года до 1970. На одну из школ смог (с большими трудностями) приехать и Р.Якобсон с К.Поморской.

Сближение Москвы и Тарту воплотилось в знаменитой серии Трудов по знаковым системам , издававшейся в Тарту (в 1998 вышел 26-й выпуск) и на протяжении долгого времени служившей трибуной новых идей. С рядом участников летних школ Лотманом написаны совместные теоретические работы, в частности, с А.М.Пятигорским и особенно – с Б.А.Успенским, с которым Лотман много сотрудничал (см . известную работу Миф – Имя – Культура . – Труды по знаковым системам, 6, 1973), где ставились принципиальные вопросы о сущности знака.

Преследования властей, которое московские семиотики испытали сразу же после проведения Симпозиума, а также общее ужесточение советского режима сказалось и на положении Лотмана в Тартуском университете: он покинул пост заведующего кафедрой, был вынужден перейти на кафедру зарубежной литературы. Семиотические труды выходили все с большими осложнениями, Летние школы прекратились. Но популярность Лотмана продолжала расти и в эти годы: он часто приезжал в Москву и Ленинград с докладами и лекциями. Труды Лотмана стали переводить за рубежом.

Увлечение семиотическими идеями привело Лотмана к углубленным занятиям семиотикой кино, искусственным интеллектом, функционированием полушарий головного мозга. Центральным трудом этого периода явилась обобщающая книга Universe of the Mind , готовившаяся для английского издания (в русской версии: Внутри мыслящих миров , 1996). Рассматривая символ как наиболее значимый для культурологии тип знака, Лотман в основном занимается именно символами (меньше – индексами и иконическими знаками) и показывает сохранность символов при смене культурологических парадигм.

Лотману принадлежит определение семиосферы – семиотического пространства, которое принципиально гетерогенно и которое он сравнивает с музеем, где функционирует ряд упорядоченных семиотических пространств: экспонаты, картотеки, служащие, экспозиция и др. «Сюжет» начинается при выходе за семиосферу; такую роль играют, например, «скандалы» у Достоевского. Выходом из семиосферы Лотман считает чудо, сочетание скандала и чуда – это азартная игра у того же Достоевского и Пушкина. Территориальный выход за границу семиосферы характеризует особый пласт личностей: колдун, разбойник, палач. Они живут, как правило, в лесу, и с ними общаются ночью. Центр и периферия в семиосфере могут меняться местами: Петербург становится столицей, хиппи – добропорядочными гражданами, римские генералы оказываются родом из варварских провинций и т.д. Обращаясь к географическому пространству как части семиосферы, Лотман показывает роль границы в Дантовском Аде и демонстрирует совмещенность географических и моральных перемещений в поэтике Средневековья. Существенно и введение Лотманом пространственной оппозиции у Булгакова, в произведениях которого «рай» равен Дому в противопоставленности «аду» – советской коммунальной квартире.

Вторая важная работа последних лет – книга Культура и взрыв (1992), показывающая влияние идей И.Пригожина и Р.Тома о взрыве и катастрофах как двигателях истории.

В постсоветский период популярность Лотмана способствовала новой волне публикации тартуских изданий и книг самого Лотмана, а также его контактам с рядом западноевропейских университетов и академий. В 1992 в Тартуском университете под руководством Лотмана была создана кафедра семиотики.

Юрий Михайлович Лотман

Лотман Юрий Михайлович (1922/1993) - советский ученый, литературовед, историк, культуролог, академик. Одной из важнейших заслуг Лотмана. стало развитие науки семиотики, которой он посвятил несколько фундаментальных трудов. Его работы («Структура художественного текста», «Семиотика кино и проблемы киноэстетики», «Культура и взрыв») внесли значительный вклад в понимание культуры и происходящих в ней процессов и признаны классическими.

Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 160-161.

Лотман, Юрий Михайлович (1922-1993) - русский культуролог, семиотик, филолог. С 1939 г. - студент филологического факультета Ленинградского университета; с 1940 г. - в Советской армии, участник войны. В 1950- 1954 гг. работал в Тартуском учительском институте, с 1954 г. - в Тартуском университете (в 1960-1977 гг. - заведующий кафедрой русской литературы). С 1951 г. - кандидат, с 1961-го - доктор филологических наук. Член-корреспондент Британской, академик Норвежской, Шведской, Эстонской (1990) академий. Был вице-президентом Всемирной ассоциации семиотики. Лауреат Пушкинской премии РАН. Организатор серии «Труды по знаковым системам» в «Ученых записках Тартуского университета». Основные работы Лотмана: «Структура художественного текста» (1970), «Анализ поэтического текста» (1972), «Культура и взрыв» (1992).

Философский словарь / авт.-сост. С. Я. Подопригора, А. С. Подопригора. - Изд. 2-е, стер. - Ростов н/Д: Феникс, 2013, с 204.

Лотман Юрий Михайлович (28.02.1922, Петроград - 28.10.1993, Тарту). Отец - юрист. В 1939 году поступил на филфак Ленинградского университета. После первого курса был призван в армию. Войну провёл связистом в артиллерийскому полку. К учёбе вернулся лишь в конце 1946 года. Первое научное открытие совершил ещё студентом: нашёл неизвестный документ, связанный с началом движения декабристов. Окончил в 1950 году филфак Ленинградского университета, но из-за борьбы с космополитами в аспирантуре ему было отказано, свободную вакансию он нашёл только в учительском институте в Тарту. В 1952 году стал кандидатом наук. В 1961 году защитил в ЛГУ докторскую диссертацию «Пути развития русской литературы преддекабристского периода». Но даже после этого власть продолжала относиться к Лотману весьма настороженно. Почему? Разгадку, кажется, нашёл Михаил Гаспаров. Уже в 1996 году Гаспаров писал о Лотмане: «В истории русской литературы он занимался авторами вполне благонадёжными: Радищевым, декабристами, Пушкиным. И Радищев действительно был у него революционером, а декабристы героями, а Пушкин универсальным гением, и даже Карамзин оказывался очень сочувствующим французской революции. Только при этом они получались гораздо сложнее и глубже, чем в обычных портретах, которые бывали подписаны даже хорошими учёными. Между тем для официозного советского литературоведения если Радищев был хороший, то Карамзин обязан был быть плохой. А у Лотмана так не было, это и раздражало». В начале 1960-х годов Лотман попытался применить структурные методы в изучении литературы. Как теоретик, выпустил в 1962 году «Лекции по структуральной поэтике» и в 1970 году монографию «Структура художественного текста». Ещё в середине 1960-х годов Лотман стал лидером семилотики в СССР. Ему принадлежала идея проводить в Тарту ежегодные летние школы по вторичным моделирующим системам и выпуск «Трудов по знаковым системам». Вспоминая организованные им научные конференции, В.А. Успенский отмечал: «Лотман - настройщик, дирижёр и первая скрипка... оркестра. Он следит за высотой интеллектуальной планки и одновременно блюдёт демократический ритуал. Он подаёт руку всем дамам при выгрузке из автобуса. Он следит, чтобы после завтрака, обеда и ужина вся посуда была унесена со стола. Он называет всех участников, включая студентов, только по имени-отчеству». Весьма интересны были наблюдения Лотмана о писательском труде. Он терпеть не мог ссылок литераторов на какие-либо жизненные или цензурные обстоятельства. Как учёный писал в 1986 году, «обстоятельства могут сломать и уничтожить большого человека, но они не могут стать определяющей логикой его жизни».

Вячеслав ОГРЫЗКО

Лотман Юрий Михайлович (1922-1993) - русский культуролог, семиотик, филолог. С 1939 - студент филологического факультета Ленинградского университета; с 1940 - в Советской армии, участник войны. В 1950- 1954 работал в Тартусском учительском институте, с 1954 - в Тартусском университете (в 1960-1977 - зав. кафедрой русской литературы). С 1951 - кандидат, с 1961 - доктор филологических наук. Член-корреспондент Британской, академик Норвежской, Шведской, Эстонской (1990) академий. Был вице-президентом Всемирной ассоциации семиотики. Лауреат Пушкинской премии РАН. Организатор серии "Труды по знаковым системам" в "Учебных записках Тартусского университета", руководитель регулярных "летних школ" (по вторичным моделирующим системам). Один из фигурантов "Тартусско-Московской школы семиотики" (глава тартусской школы). Основные работы: "Лекции по структурной поэтике" (1964) "Структура художественного текста" (1970); "Анализ поэтического текста" (1972); "Статьи по типологии культуры" (Вып. 1-2, 1970-1973); "Семиотика кино и проблемы киноэстетики" (1973); "Сотворение Карамзина" (1987); "Культура и взрыв" (1992) и др.

С начала 1960-х Л. разрабатывает структурно-семиотический подход к изучению художественных произведений (опираясь на традиции русской "формальной школы", особенно Ю.Н. Тынянова, и учитывая опыт развития семиотического структурализма). За исходную точку любой семиотической системы Л. принят не отдельный знак (слово), но отношение минимально двух знаков, что позволило иначе взглянуть на фундаментальные основы семиозиса. Объектом анализа оказывается не единичная модель, а семиотическое пространство ("семиосфера"), внутри которого реализуются коммуникационные процессы и вырабатывается новая информация. Семиосфера строится как концентрическая система, в центре которой находятся наиболее очевидные и последовательные структуры, представляющие мир упорядоченным и наделенным высшим смыслом. Ядерная структура ("мифообразующий механизм") репрезентирует семиотическую систему с реализованными структурами всех уровней. Движение к периферии повышает степень неопределенности и дезинтеграции, свойственные внешнему по отношению к семиосфере миру, и подчеркивает значимость одного из главных понятий - границы. Граница семиосферы понимается Л. как сумма билингвинальных переводчиков-фильтров, обозначающих также тип социальных ролей и обеспечивающих семиотизацию поступающего извне и превращению его в сообщение. Ситуация, при которой пространство реальности не охватывается ни одним языком в отдельности, но только их совокупностью, есть не недостаток, а условие существования языка и культуры, т.к. диктует необходимость другого - человека, языка, культуры. Граница имеет и другую функцию - места ускоренных семиотических процессов, которые затем устремляются в ядерные структуры, чтобы вытеснить их.

Введение противоположных и взаимно альтернативных структурных принципов придает динамизм семиотическому механизму культуры. Моделирование неопределенности связано с типологическим описанием различных культур и набором допустимых перекодировок, с теоретической проблемой переводимости-непереводимости. Заложенные в культуре альтернативные коды превращают семиотическое пространство в диалогическое: все уровни семиоферы, как бы вложенные друг в друга, являются одновременно и участниками диалога (частью семиосферы) и пространством диалога (целым семиосферы). Семиотика культуры не ограничивается представлением культуры в качестве знаковой системы, - само отношение к знаку и знаковости составляет одну из основных типологических характеристик культуры. Любая реальность, вовлекаемая в сферу культуры, начинает функционировать как знаковая, а если она уже имела знаковый (или квазизнаковый) характер, то становится знаком знака (вторичной моделирующей системой). В социальном отношении культура понимается как сумма ненаследственной информации или сверхиндивидуальный интеллект, восполняющий недостатки индивидуального сознания. Л. сопоставляет функционально и структурно близкие "интеллектуальные объекты" - естественное сознание человека как синтез деятельности двух полушарий и культуру как идею би- и полиполярной структуры и делает вывод о изоморфизме процессов порождения языка, культуры и текста.

Основная функция культуры заключается в структурной организации мира - создании вокруг человека социальной сферы, которая делает возможной общественную жизнь. Для нормального функционирования культура, как многофакторный семиотический механизм, должна понимать себя целостной и упорядоченной. Требование целостности (наличия единого принципа конструирования) реализуется в автодескриптивных образованиях метакультурного уровня, которые можно представить как совокупность текстов или грамматик ("культура текстов" и "культура грамматик"). Понятие текста дано не как метафизическая, отдельная от истории "реальность", а как определенное, исторически данное субъектно-объектное отношение. От понимания текста как манифестации языка Л. приходит к понятию текста, порождающего свой язык. Таким образом, в программу изучения культуры, по Л., входит различение субтекстовых (общеязыковых) значений, текстовых значений и функций текста в системе культуры. Культура есть сложно устроенный текст, распадающийся на иерархию "текстов в тексте" и образующий их сложные переплетения. (См. также Автокоммуникация.)

Д.М. Булынко, С.А. Радионова

Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998.

Лотман Юрий Михайлович (28 февраля 1922, Петроград – 28 октября 1993, Тарту) – специалист в области теории литературы и эстетики, истории русской литературы и культуры, семиотики и культурологии; д-р филологических наук, профессор. В 1939 поступил на филологический ф-т Ленинградского государственного университета. С 1940 – в Советской Армии. Участник Великой Отечественной войны. С 1950 по 1954 работал в Тартуском учительском институте, а с 1954 – в Тартуском ун-те, в 1960–1977 – зав. кафедрой русской литературы. С нач. 60-х гг. разрабатывает структурно-семиотический подход к изучению произведений культуры, создает «Тартуско-Московскую школу семиотики». Работы Лотмана по семиотическому анализу различных текстов культуры объединены идеей «вторичных моделирующих систем», т.е. текст интерпретируется как единство модели объективной и субъективной действительности, а также в качестве знаковой системы, вторичной по отношению к знакам естественного языка – «первичной моделирующей системы». Возглавлявшаяся им «тартуская школа» семиотики продолжала традиции русской «формальной школы», особенно Ю. Тынянова, учитывая опыт развития семиотического структурализма в различных странах, но не ограничивалась изучением формальной структуры художественных произведений, уделяя первостепенное внимание семантике знаковых структур (Структура художественного текста, 1970; Анализ поэтического текста, 1972). Семиотический предмет, согласно Лотману, можно адекватно осмыслить не как отдельный знак, а как текст, существующий в культуре, – текст, представляющий собой «сложное устройство, хранящее многообразные коды, способное трансформировать получаемые сообщения и порождать новые, как информационный генератор, обладающий чертами интеллектуальной личности» (Избр. статьи, т. 1, Таллин, 1992, с. 132). Исходя из этого, Лотман рассматривает и саму культуру в семиотическом ее аспекте, в многообразии ее коммуникативных связей («Статьи по типологии культуры», т. I–III. Тарту, 1970–73). Вводит понятие «семиосфера» (1984), характеризующее границы семиотического пространства, его структурную неоднородность и внутреннее разнообразие, образующее структурную иерархию, компоненты которой находятся в диалогическом отношении. Теоретические воззрения Лотмана учитывают развитие современного научного знания, особенно теорию информации, кибернетику, теорию систем и структур, учение о функциональной асимметрии мозга, идеи синергетики (Культура и взрыв. М., 1992), и в то же время они опираются на богатейший материал мировой культуры, в первую очередь России.

Л.Н. Столович

Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин , А.А. Гусейнов , Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. II, Е – М, с. 454-455.

Лотман Юрий Михайлович (28.02.1922, Петроград - 28.10.1993, Тарту) - специалист в области теории литературы и эстетики, истории русской литературы и культуры, семиотики и культурологии. Д-р филологических наук, проф., член-корр. Британской Академии, академик Норвежской, Шведской, Эстонской академий. Был вице-президентом Всемирной ассоциации семиотики, лауреат Пушкинской премии Российской Академии наук. Окончил филологический ф-т Ленинградского ун-та (1950 г.) (Всю Великую Отечественную войну был на фронте.) С 1954 г. работал в Тартуском ун-те, где в 1960-1977 гг. заведовал кафедрой русской литературы. Историко-научные труды Лотмана посвящены истории русской литературы XVIII - середины XIX в. В поле его внимания - Радищев, Карамзин, А. Ф. Мерзляков, декабристы, Пушкин, Гоголь, М. Ю. Лермонтов и другие деятели русской культуры. С начачала 60-х годов Лотман разрабатывает структурально-семиотический подход к изучению художественных произв., организует издание «Труды по знаковым системам: (Семиотика)», возглавляет «летние школы», конференции, семинары но семиотическому исследованию различных областей культуры. В результате этого и сложилась получившая международную известность «тартуско-московская школа семиотики». В 1-м вып. «Трудов по знаковым системам» (1964) напечатаны лотмановские «Лекции по структурной поэтике».

Работы Лотмана и его единомышленников и последователей в области семиотического анализа текстов культуры, объединены идеей «вторичных моделирующих систем», т. е. текст интерпретируется как единство модели объективной и субъективной действительности, а также в качестве знаковой системы, вторичной по отношению к знакам естественных языков - «первичной моделирующей системы». Возглавляемая Лотманом «тартуская школа» семиотики продолжает традиции русской «формальной школы», особенно Ю. Н. Тынянова; учитывая опыт развития семиотического структурализма в различных странах, она не ограничивается изучением формальной структуры художественных произв., уделяя первостепенное внимание семантике знаковых структур («Структура художественного текста», 1970; «Анализ поэтического текста», 1972). Лотман приходит к пониманию того, что семиотический предмет можно адекватно осмыслить не просто как отдельный знак, а как текст, существующий в культуре и представляющий собой «сложное устройство, хранящее многообразные коды, способное трансформировать получаемые сообщения и порождать новые, как информационный генератор, обладающий чертами интеллектуальной личности» (Избр. статьи. Т. 1.С. 132). Исходя из этого, Л. рассматривает и саму культуру в семиотическом ее аспекте, в многообразии ее коммуникативных связей (Статьи но типологии культуры. I, II. Таргу, 1970,1973). По аналогии с понятиями В. И Вернадского «биосфера» и «ноосфера» Лотман вводит понятие «семносфера» (1984), характеризующееся границами семиотического пространства, его структурной неоднородностью и внутренним разнообразием, образующим иерархию, составляющие к-рой находятся в диалогическом отношении. Воззрения JI. учитывают развитие совр. научного знания, особенно теорию информации, кибернетику, теорию систем и структур, учение о функциональной асимметрии мозга, идеи синергетики («Культура и взрыв», 1992), и в то же время они опираются на богатейший материал мировой культуры, в первую очередь русской, который предстает в своем типологическом значении. Лотман не декларировал свои философские взгляды. В досемиотический период своей деятельности философия интересовала его только как предмет исторического изучения. Он мастерски выявлял философский эквивалент творчества писателей. Его теоретико-методологические воззрения прошли определенную эволюцию. В 60-е годы сторонники «тартуской школы» склонялись к позитивизму, полагая, что семиотика и есть их философия.

В дальнейшем у Лотмана начались поиски философии, которая бы соответствовала его семиотической культурологии. Он обращается к монадологии Лейбница, считая, что семиосфера состоит из множества «семиотических монад» как интеллектуальных единиц, носительниц Разума. По его словам, «человек не только мыслит, но и находится среди мыслящего пространства, так же как носитель речи всегда погружен в некое языковое пространство» (Избр. статьи. Т. 3. С. 372). Признается существование внешнего мира, но и он «активный участник семиотического обмена». Бог для Лотмана - явление культуры. Уважительно относясь к религии, сам он был агностиком. Лотман чутко воспринимал идеи различных мыслителей - Лейбница, Руссо, Канта, Гегеля, Маркса, Фрейда. Он впервые опубликовал в 1967 и 1971 годы в «Семиотике» некоторые труды Флоренского, сочувственно отнесся к концепции диалога М. М. Бахтина. Однако собственные философские воззрения Лотмана нельзя свести к какой-либо одной известной системе, будь то платонизм пли кантианство, гегельянство или марксизм. Они могут быть определены как вид «системного плюрализма», предполагающего сочетание в определенной системе разнородных идейных компонентов. Он воспринял ту сторону марксизма, которая была усвоена им от диалектики Гегеля, принцип историзма и учет социального фактора в развитии культуры. Именем Лотмана назван Институт русской и советской культуры в Германии (Lotman-lnstitut Шт russische und sowjetische Kultur. Ruhr-Universitat Bochum).

Л. Н. Столович

Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко , А.П. Поляков. – М., 2014, с. 348-349.

Сочинения: Радищев и Мабли // XVIII век. М.; Л., 1958; Руссо и русская культура XVIII - начала XIX века // Руссо Ж. Ж. Трактаты. М., 1969; Сотворение Карамзина. М.. 1987; Культура и взрыв. М., 1992; Избр. статьи: В 3 т. Т. 1: Статьи по семиотике н типологии культуры. Таллин. 1992; Т. 2: Статьи по истории русской литературы XVIII - первой половины XIX века. Таллин, 1992; Т. 3: Статьи по истории русской литературы. Теория и семиотика других искусств. Механизмы культуры. Заметки. Список трудов Ю. М. Лотмана. Таллин, 1993; Внутри мыслящих миров: Человек - Текст - Семносфера - История. М., 1996. 

Литература: Ю. М. Лотман и Тартуско-Московская семиотическая школа. М.. 1994; Егоров Б. Ф. Жизнь и творчество Ю. М Лотмана. М., 1999; Юрий Михайлович Лотман (Сер. «Философия России второй половины XX века»). М., 2009.

Далее читайте:

Философы, любители мудрости (биографический указатель).

Сочинения:

Радищев и Мабли. – В сб.: XVIII век, сб. 3. М.–Л., 1958;

Руссо и русская культура XVIII – начала XIX века. – В кн.: Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969;

Структура художественного текста. М., 1970;

Искусствознание и «точные» методы в современных зарубежных исследованиях. – В кн: Семиотика и искусствометрия. М., 1972;

Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Таллин, 1973;

Культура и взрыв. М., 1992;

Избр. статьи в 3 т., т. 1: Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллин, 1992; т. 2: Статьи по истории русской литературы XVIII – первой половины XIX века. Таллин, 1992; т. 3: Статьи по истории русской литературы. Теория и семиотика других искусств. Механизмы культуры. Мелкие заметки [Список трудов Ю.М.Лотмана]. Таллин, 1993.

Александр Сергеевич Пушкин: Биография писателя. - Л., 1981;

Сотворение Карамзина. - М., 1987;

В школе поэтического слова. - М., 1989;

О русской литературе. - СПб., 1997;

Карамзин. - М., 1998.

Литература:

Гаспаров М. Лотман и марксизм // Новое литературное обозрение. - 1996. - № 19.

Зубков Н. // Энциклопедия для детей. - Т. 9. Русская литература. - Ч. 2. ХХ век. - М., 2000.

Ю. М. Лотман и Тартуско-Московская семиотическая школа. М.. 1994;

Егоров Б. Ф. Жизнь и творчество Ю. М Лотмана. М., 1999;

Юрий Михайлович Лотман (Сер. «Философия России второй половины XX века»). М., 2009.

Награды

два ордена Отечественной войны II степени, орден Красной Звезды (22.03.1945), медалью «За отвагу» (05.10.1944), медалью «За боевые заслуги» (10.02.1944), медаль "За оборону Москвы", медаль "За оборону Сталенграда" и др. медалями.

Звания

Должности

командир отделения связи 1-й батареи 68-го гвардейского армейского пушечного артиллерийского полка

командир отделения связи управления 3-го дивизиона 38-й гвардейской армейской пушечной артиллерийской бригады, 61-й армии, 1-го Белорусского фронта

Биография

Юрий Михайлович Лотман (28 февраля 1922, Петроград - 28 октября 1993, Тарту) - советский литературовед, культуролог и семиотик.

Родился в еврейской семье. Его отец - Михаил Львович Лотман (1882-1942), выпускник Петербургского университета по математическому и юридическому факультетам, впоследствии юрисконсульт в различных издательствах; мать - Сара Самуиловна (Александра Самойловна) Лотман (урождённая Нудельман, 1889-1963), портниха и швея, впоследствии зубной врач; три сестры - композитор Инна Михайловна Образцова (1915-1999), литературовед Лидия Михайловна Лотман (1917-2011) и врач Виктория Михайловна Лотман (1919-2003).

Учился в Петришуле с 1930 по 1939 год, затем поступил на филологический факультет Ленинградского университета. Свою первую курсовую работу студент Лотман писал у В. Я. Проппа.

В октябре 1940 года со второго курса университета был призван на военную службу. Участник Великой Отечественной войны. Служил связистом в артиллерии. Гвардии сержант, командир отделения связи 1-й батареи 68-го гвардейского армейского пушечного артиллерийского полка, командир отделения связи управления 3-го дивизиона 38-й гвардейской армейской пушечной артиллерийской бригады. Был контужен, за боевые отличия награжден орденом Красной Звезды (22.03.1945), орденом Отечественной войны II степени (17.05.1945), медалью «За отвагу» (05.10.1944), медалью «За боевые заслуги» (10.02.1944). Демобилизован в 1946 году. Член ВКП(б) с апреля 1943 года.

В 1950 году получил место старшего преподавателя Педагогического института в Тарту. В 1952 году защитил кандидатскую диссертацию «А. Н. Радищев в борьбе с общественно-политическими воззрениями и дворянской эстетикой Н. М. Карамзина». С 1954 года в Тартуском университете, в 1960-1977 годах - заведующий кафедрой русской литературы, с 1963 года - профессор. Докторскую диссертацию «Пути развития русской литературы преддекабристского периода» защищал в Ленинградском университете в 1961 году.

Лотман - один из первых разработчиков структурно-семиотического метода изучения литературы и культуры в советской науке, основоположник Тартуско-московской семиотической школы.

Член-корреспондент Британской академии наук (1977), член Норвежской академии наук (1987), академик Шведской королевской академии наук (1989) и член Эстонской академии наук.

В начале января 1970 года сотрудники КГБ провели в квартире Лотмана обыск по делу Натальи Горбаневской. Поездки за рубеж ему были запрещены.

В конце 1980-х годов создал серию познавательных телевизионных передач «Беседы о русской культуре».

Во время перестройки участвовал в политической жизни Эстонии. В октябре 1988 года был избран в совет уполномоченных Народного фронта Эстонии.

В 1993 году Юрий Лотман стал лауреатом академической премии им. А. С. Пушкина с формулировкой: за работы: «Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя» и «Роман А. С. Пушкина „Евгений Онегин“. Комментарий». 28 октября того же года умер в Тарту и был похоронен на тартусском кладбище Раади.

Семья

В марте 1951 года женился на Заре Григорьевне Минц (1927-1990) - литературоведе, специалисте по изучению творчества А. А. Блока и русского символизма, профессоре Тартуского университета.

Сыновья:

Лотман, Михаил Юрьевич (род. 1952), профессор семиотики и литературоведения Таллинского университета, член Рийгикогу (Эстонский парламент) в 2003-2007 годах, председатель городского собрания Тарту с 2011 года;

Лотман, Григорий Юрьевич (род. 1953), художник;

Лотман, Алексей Юрьевич (род. 1960), биолог, член Рийгикогу (Эстонский парламент) в 2007-2011.

Основные работы

Wikiquote-logo.svg В Викицитатнике есть страница по теме

Лотман, Юрий Михайлович

Лекции по структуральной поэтике (1964)

Статьи по типологии культуры: Материалы к курсу теории литературы. Вып. 1 (1970)

Структура художественного текста (1970)

Анализ поэтического текста. Структура стиха (1972)

Статьи по типологии культуры: Материалы к курсу теории литературы. Вып. 2 (1973)

Семиотика кино и проблемы киноэстетики (1973)

Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: комментарий (1980, 2-е изд. 1983)

Александр Сергеевич Пушкин: биография писателя (1981)

Сотворение Карамзина (1987)

В школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь (1988)

Культура и взрыв (1992)

Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). (1993)

Диалог с экраном (1994; совместно с Ю. Цивьяном)

Статьи и исследования по русской литературе

Список статей

Литературоведение должно быть наукой (1967)

О типологическом изучении литературы (1969)

Замечания о структуре повествовательного текста (1973)

Каноническое искусство как информационный парадокс (1973)

К функции устной речи в культурном быту пушкинской эпохи (1979)

Литературная биография в историко-культурном контексте (К типологическому соотношению текста и личности автора) (1986)

Массовая литература как историко-культурная проблема (1991)

Переводы

Jurij Lotman. Kultūros semiotika: straipsnių rinktinė / sudarė Arūnas Sverdiolas; iš rusų kalbos vertė Donata Mitaitė. Vilnius: Baltos lankos, (Vilniaus spauda). XV, 366, p. (Atviros Lietuvos knyga: ALK, ISSN 1392-1673). Tir. 2000 egz. ISBN 9955-00-091-0.

«Aleksandr Sergejevitš Puškin» (monograafia). Tõlkinud Piret Lotman. Eesti Raamat, Tallinn 1986; 2., täiendatud trükk: Varrak, Tallinn 2003, 332 lk; ISBN 9985307569; 3. trükk: Varrak 2006, 332 lk; ISBN 9985312767

«Kultuurisemiootika: tekst - kirjandus - kultuur». Tõlkinud Pärt Lias, Inta Soms, Rein Veidemann. Olion, Tallinn 1991, 422 lk; ISBN 545000480X; 2. trükk: Olion 2006, 360 lk; ISBN 9789985664841

«Semiosfäärist». Koostanud ja tõlkinud Kajar Pruul. Järelsõna «Semiootika piiril»: Peeter Torop. Sari Avatud Eesti Raamat, Vagabund, Tallinn 1999, 416 lk; ISBN 9985835379

«Kultuur ja plahvatus». Tõlkinud Piret Lotman. Järelsõna: Mihhail Lotman. Varrak, Tallinn 2001, 232 lk; ISBN 9985304780; 2. trükk: Varrak 2005, 232 lk; ISBN 998531008X

«Vestlusi vene kultuurist: Vene aadli argielu ja traditsioonid 18. sajandil ja 19. sajandi algul» I-II. Tõlkinud Kajar Pruul. 1. köide: Tänapäev, Tallinn 2003, 368 lk; ISBN 9985621239; 2., parandatud trükk 2006, 368 lk; ISBN 9985621239. 2. köide: Tänapäev, Tallinn 2006, 288 lk; ISBN 9985621239

«Filmisemiootika». Tõlkinud Elen Lotman. Varrak, Tallinn 2004, 172 lk; ISBN 9985308352

«Kunstilise teksti struktuur». Tõlkinud Pärt Lias, järelsõna: Peeter Torop. Sari Avatud Eesti Raamat, Tänapäev, Tallinn 2006, 574 lk; ISBN 9985623916

«Valik kirju». Koostanud ja järelsõna: Marek Tamm. Tõlkinud Jüri Ojamaa ja Maiga Varik. Loomingu Raamatukogu 2007, nr 8/9, 104 lk; ISBN 9789949428076

«Hirm ja segadus. Esseid kultuurisemiootikast». Koostanud Mihhail Lotman, tõlkinud Kajar Pruul. Varrak, Tallinn 2007, 167 lk; ISBN 9789985314340

«Kultuuritüpoloogiast». Tõlkinud Kaidi Tamm, Tanel Pern, Silvi Salupere; toimetanud Silvi Salupere. Sari Avatud Eesti Raamat, Издательство Тартуского университета, Tartu 2011, 184 lk; ISBN 9789949195480

Память

6 октября 2007 года перед зданием библиотеки Тартуского университета был открыт памятник Ю. М. Лотману. Скульптор Мати Кармин, архитектор Андрес Лунге.

2009 год: В Тарту была открыта памятная доска на доме, где Ю. М. Лотман провел последние годы жизни.

Документальные фильмы

2012 год: К 90-летию со дня рождения Ю. М. Лотмана снят документальный фильм «Пространство Юрия Лотмана» (телеканал «Культура», реж. Генрих Зданевич)

2013 год: «Счастливые единомышленники. Юрий Лотман и Зара Минц» (документальный фильм в цикле «Больше, чем любовь» телеканала «Культура», авт. сцен. и реж. Алёна Суржикова)

См. также

Московско-тартуская семиотическая школа

Труды по знаковым системам

Литература

Чудакова М. О. По строгим законам науки // «Новый мир», 1965, № 10

Finitus duodecim lustris: сборник статей к 60-летию проф. Ю. М. Лотмана. Таллин, 1982.

Егоров Б. Ф. Лотман Юрий Михайлович // Краткая литературная энциклопедия. Т. 4. - М.: Советская энциклопедия, 1967. - С. 431.

Егоров Б. Ф. Жизнь и творчество Ю. М. Лотмана. М.: Новое литературное обозрение, 1999. - 384 с.

Егоров Б. Ф. Личность и творчество Ю. М. Лотмана // Лотман Ю. М. Пушкин: биография писателя. Статьи и заметки (1960-1990). «Евгений Онегин»: комментарий. - СПб.: Искусство, 1995. - С. 5-20.

Душечкина Е. В. Лотман Юрий Михайлович // Энциклопедия «Слова о полку Игореве». Т. 3. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. - С. 181-183.

1. Введение

Юрий Михайлович Лотман один из выдающихся отечественных ученых, русский культуролог, семиотик, филолог, проф. Тартуского университета, член-корр. Британской Академии, действительный член Норвежской, Шведской, Эстонской академий, вице-президент Всемирной ассоциации семиотики, лауреат Пушкинской премии РАН. Ю.М. Лотман считается главой "тартуской школы", и одним из лидеров советской семиотики, автором учения о семиосфере. С начала 1960-х гг. Лотман разрабатывает структурно-семиотический подход к изучению художественных произведений, становится инициатором издания "Трудов по знаковым системам (Семиотика)", разрабатывает понятие "вторичных моделирующих систем", когда текст интерпретируется как знаковая система по отношению к первичной знаковой системе естественных языков. Можно сказать, что Ю.М. Лотман присвоил семиотике культуры статус научной дисциплины, которой с тех пор уже нельзя было заниматься любительски. Такой подход был для начала 60-х годов новым, претензии семиотики на научное объяснение феноменов языка, истории, искусства и т. п. воспринимались как нечто крамольное, так как согласно истмату вся культура есть лишь надстройка над базисом - производительными силами и производственными отношениями. Таким образом, тартуская школа вернула в сферу гуманитарных исследований почти исчезнувший научный подход. Предлагаемое Лотманом определение семантического измерения текста, несмотря на большое число формулировок, можно свести к двум основным подходам. При этом становится очевидным, что невозможно определить место модели текстуального значения в его типологии культуры (основным понятием которой, в свою очередь, является понятие текста), не рассмотрев его анализа семантического функционирования текста с точки зрения его оценочного характера; иными словами, понимает ли Лотман текст как моделирующую деятельность (как произведение означающих) или как механическое воспроизведение отношений эквивалентности между планом выражения и планом содержания, функционирующих в рамках предустановленных кодов. Естественно, что решение в пользу той или иной модели смыслопорождения будет определять и подход, который послужит основанием для концепции текста или культуры (или для будущей комплексной науки о культуре), охватывающей семиотическую деятельность и моделирующей целостность культуры как семиотическую и идеологическую целостность текста.

Ю.М. Лотман смог объединить в своих исследованиях последние достижения своего времени такие, как кибернетику и теорию информации, учение о функциональной ассиметрии мозга и системный подход. Бесценным вкладом в отечественную науку является применение столь сложных теоретических идей при анализе разнообразного материала мировой культуры.

1. Учение Ю.М. Лотмана о семиосфере

Суть учения Ю.М. Лотмана состоит в том, что за исходную точку любой семиотической системы принимается не отдельный знак (слово), но отношение минимально двух знаков, что позволило иначе взглянуть на фундаментальные основы семиозиса. Объектом анализа оказывается не единичная модель, а семиотическое пространство ("семиосфера"), внутри которого реализуются коммуникационные процессы и вырабатывается новая информация. Ю.М. Лотман определяет семиосферу следующим образом: «…четкие и функционально однозначные системы в реальном функционировании не существуют сами по себе, в изолированном виде. Вычленение их обусловлено лишь эвристической необходимостью. Ни одна из них, взятая отдельно, фактически не работоспособна. Они функционируют, лишь будучи погружены в некий семиотический континуум, заполненный разнотипными и находящимися на разном уровне организации семиотическими образованиями. Такой континуум мы называем семиосферой». Семиосфера строится как концентрическая система, в центре которой находятся наиболее очевидные и последовательные структуры, представляющие мир упорядоченным и наделенным высшим смыслом. Ядерная структура ("мифообразующий механизм") репрезентирует семиотическую систему с реализованными структурами всех уровней. Движение к периферии повышает степень неопределенности и дезинтеграции, свойственные внешнему по отношению к семиосфере миру, и подчеркивает значимость одного из главных понятий - границы. Граница семиосферы понимается Ю.М.Лотманом как сумма билингвинальных переводчиков-фильтров, обозначающих также тип социальных ролей и обеспечивающих семио-тизацию поступающего извне и превращению его в сообщение. Ситуация, при которой пространство реальности не охватывается ни одним языком в отдельности, но только их совокупностью, есть не недостаток, а условие существования языка и культуры, т.к. диктует необходимость другого - человека, языка, культуры. Речь идет о том, что в смыслообразовании принципиально должны участвовать две системы кодирования, между которыми имеет место отношение непереводимости, придающее трансформациям текста непредсказуемый характер. Такого рода явления происходят, по мнению Лотмана, например, когда "западная" цивилизация пытается пересказать необычные для нее и тем самым выглядящие как иррациональные тексты "восточных" цивилизаций. В результате генерируются тексты, новые для обеих цивилизаций. Эти идеи развиты Лотманом в статье "Мозг-текст-культура-искусственный интеллект" В концепции семиотики культуры, развиваемой Ю. М. Лотманом, основной категорией был текст, и это провозглашалось достаточно настойчиво. Сама культура рассматривалась как механизм порождения текстов, как пространство их функционирования Культура при этом истолковывалась как коллективный интеллект. Этому кругу идей Ю. М. Лотман посвятил помимо статей книгу "Культура как коллективный интеллект и проблемы искусственного разума" (1977). Однако, в отличие от традиционной для математизированной семиотики постановки, задачи о переводе текстов с помощью искусственного интеллекта, Ю. М. Лотман подчеркивает здесь характерный для культуры феномен принципиальной непереводимости текстов разного типа, обеспечивающий "лавинообразное самовозрастание смыслов" и стимулирующий творческое (то есть, по Лотману, создающее новые тексты) сознание.

Сегодня все виднее, что в семиотическом подходе Лотмана к литературе и культуре главное - отнюдь не формальные схемы и уж никак не навязывание этих схем культурно-историческому материалу. Главное же - это выявление конкретных смыслов, выражаемых знаковыми средствами (текстами) той или иной культуры. При этом тексты активно воздействуют на свой контекст, создавая новые образцы культурного поведения.

Вместе с тем Лотман в своей интерпретации культуры остается универсалистом. Разумеется, культура принципиально локальна в пространстве и во времени: каждая эпоха, каждая местность порождают огромное число своеобразных образцов поведения, культурных штрихов, стилевых особенностей. Сам же феномен культуры приобретает статус автономного предмета научной дисциплины - семиотики культуры, без попыток его редукции к иным сущностям - материальным или духовных.

Русская культура как знаковая система

За время работы в Тартуском университете Ю.М. Лотман подробно изучает культуру и искусство, уделяя особое внимание русской литературе, кинематографу, Основные его идею сформулированы в таких работах, как: "Лекции по структурной поэтике" (1964) "Структура художественного текста" (1970); "Анализ поэтического текста" (1972) ; "Статьи по типологии культуры" (Вып. 1-2, 1970-1973); "Семиотика кино и проблемы киноэстетики" (1973); "Сотворение Карамзина" (1987); "Культура и взрыв" (1992) и др. Много исследований Ю.М. Лотмана посвящено анализу творчества Радищева, Карамзина, Мерзлякова, декабристов, Пушкина, Гоголя и других писателей.

Одной из основополагающих работ по исследованию русской культуры является монография М.Ю. Лотмана «Беседы о русской культуре», подготовленная ученым на основании цикла его лекций, с которыми он выступал на телевидении. Книга посвящена русскому быту и культуре XVIII — начала XIX столетия, выбор этого периода М.Ю, Лотман объясняет так: «С одной стороны, это время достаточно для нас близкое (что значат для истории 200—300 лет?) и тесно связанное с нашей сегодняшней жизнью. Это время, когда оформлялись черты новой русской культуры, культуры нового времени, которому — нравится это нам или нет — принадлежим и мы. С другой стороны, это время достаточно далекое, уже во многом позабытое…. XVIII — начало XIX века — это семейный альбом нашей сегодняшней культуры, ее «домашний архив», ее «близкое-далекое». «Культура рассматривается Ю.М. Лотманом, как понятие коллективное, сумма ненаследственной информации или сверхиндивидуальный интеллект, восполняющий недостатки индивидуального сознания. «культура есть нечто общее для какого-либо коллектива — группы людей, живущих одновременно и связанных определенной социальной организацией» - пишет Ю.М. Лотман. Семиотика культуры не ограничивается представлением культуры в качестве знаковой системы, - само отношение к знаку и знаковости составляет одну из основных типологических характеристик культуры. Любая реальность, вовлекаемая в сферу культуры, начинает функционировать как знаковая, а если она уже имела знаковый (или квазизнаковый) характер, то становится знаком знака (вторичной моделирующей системой). Представлением культуры в качестве знаковой системы трактуется Ю.М. Лотманом следующим образом «Всякая структура, обслуживающая сферу социального общения, есть язык. Это означает, что она образует определенную систему знаков, употребляемых в соответствии с известными членам данного коллектива правилами. Знаками же мы называем любое материальное выражение (слова, рисунки, вещи и т. д.), которое имеет значение и, таким образом, может служить средством передачи смысла.

Следовательно, культура имеет, во-первых, коммуникационную и, во-вторых, символическую природу». М.Ю. Лотман утверждает, что область культуры — всегда область символизма. Он иллюстрирует знаковость культуры с помощью таких какзалось бы обычных вещей как хлеб, меч, шпага, имеющих по словам Лотмана не значение, а употребление, однако эти вещи оказываются вплетены в систему символического языка эпохи и становятся фактом ее культуры.

«Меч - не более чем предмет. Как вещь он может быть выкован или сломан, его можно поместить в витрину музея, и им можно убить человека. Это все — употребление его как предмета, но когда, будучи прикреплен к поясу или поддерживаемый перевязью помещен на бедре, меч символизирует свободного человека и является «знаком свободы», он уже предстает как символ и принадлежит культуре.» «Шпага как оружие, шпага как часть одежды, шпага как символ, знак дворянства — всё это различные функции предмета в общем контексте культуры».

М.Ю. Лотман выделяет такие свойства культуры, как синхронность и диахронность. Синхронность культуры определяется тем, что культура является «организационной структурой, объединяющая людей, живущих в одно время», Диахронность же состоит в том, что культура всегда подразумевает сохранение предшествующего опыта, она всегда связана с историей, всегда подразумевает непрерывность нравственной, интеллектуальной, духовной жизни человека, общества и человечества.

Поэтому же культура всегда, с одной стороны, — определенное количество унаследованных текстов, а с другой — унаследованных символов.

Символы культуры редко возникают в ее синхронном срезе. Как правило, они приходят из глубины веков и, видоизменяя свое значение (но не теряя при этом памяти и о своих предшествующих смыслах), передаются будущим состояниям культуры. Такие простейшие символы, как круг, крест, треугольник, волнистая линия, более сложные: рука, глаз, дом — и еще более сложные (например, обряды) сопровождают человечество на всем протяжении его многотысячелетней культуры.

Для Ю.М Лотмана повседневная жизнь, быт— категория историко-психологическая, знаковая система, то есть своего рода текст. . «быт, в символическом его ключе, есть часть культуры» - говорит Ю.М. Лотман. «все окружающие нас вещи включены в общественную практику, становятся как бы сгустками отношений между людьми и в этой своей функции способны приобретать символический характер».

В «Беседах о русской культуре» Ю.М. Лотман ограничивается исследованием культуры дворянства, не включая в круг исследований обычаи русского крестьянства, донского казачества, крестьянина православного и крестьянина-старообрядца; особый быт русского духовенства купцов и городской житель, которые имели свой уклад жизни, свой круг чтения, свои жизненные обряды, формы досуга, одежду. Лотман объясняет это тем, что такого рода исследования - предмет, скорее, этнографии и в этом направлении было сделано довольно много работы, в отличие от изучения культуры русского дворянства, которая по словам Ю.М. Лотмана является в науке «ничьей землей».

В первой части книги Лотман рассуждает о петровской реформе и ее влиянии на русскую культуру. « Петровская реформа, при всех издержках, которые накладывали на нее характер эпохи и личность царя, решила национальные задачи, создав государственность, обеспечившую России двухсотлетнее существование в ряду главных европейских держав и создав одну из самых ярких культур в истории человеческой цивилизации», - считает автор. Формы петербургской (а в каком-то смысле и всей русской городской) жизни создал Петр I. Идеалом его было, как он сам выражался, регулярное — правильное — государство, где вся жизнь регламентирована, подчинена правилам, выстроена с соблюдением геометрических пропорций, сведена к точным, однолинейным отношениям. Психология служилого сословия была фундаментом самосознания дворянина XVIII века. Именно через службу сознавал он себя частью сословия. Петр I, по мнению Ю.М. Лотмана, всячески стимулировал это чувство — и личным примером, и рядом законодательных актов. Вершиной их явилась Табель о рангах, вырабатывавшаяся в течение ряда лет при постоянном и активном участии Петра I и опубликованная в январе 1722 года. Но и сама Табель о рангах была реализацией более общего принципа новой петровской государственности — принципа «регулярности». Этот принцип породил одно из основных зол и вместе с тем основных характерных черт русской жизни — ее глубокую бюрократизацию. Ю.М. Лотман детально анализирует понятие чина в эту эпоху и влияние чинов на самосознание людей. «В культуре петербургского («императорского») периода русской истории понятие чина приобрело особый, почти мистический характер», отмечает Ю.М. Лотман. «Слово «чин», по сути дела, разошлось в значении с древнерусским «порядок», ибо подразумевало упорядоченность не реальную, а бумажную, условно-бюрократическую». Вместе с тем слово это, не имеющее точного соответствия ни в одном из европейских языков (хотя Петр I и был уверен, что его реформы делают Россию похожей на Европу), стало обозначением важнейшей особенности русской действительности.

По мнению Ю.М. Лотмана женщина, отношение к ней, ее поведение являются важными показателями культуры эпохи. С одной стороны, женщина с ее напряженной эмоциональностью, живо и непосредственно впитывает особенности своего времени, в значительной мере обгоняя его. В этом смысле характер женщины можно назвать одним из самых чутких барометров общественной жизни. С другой стороны, женский характер парадоксально реализует и прямо противоположные свойства. Женщина — жена и мать — в наибольшей степени связана с надысторическими свойствами человека, с тем, что глубже и шире отпечатков эпохи. Поэтому влияние женщины на облик эпохи в принципе противоречиво, гибко и динамично. Гибкость проявляется в разнообразии связей женского характера с эпохой.

Следующим объектом рассмотрения Ю.М. Лотмана в «Беседах о русской культуре» становится карточная игра, которая, по мнению ученого, сделалась своеобразной моделью жизни. «В функции карточной игры проявляется ее двойная природа, - говорит Ю.М. Лотман - с одной стороны, карточная игра есть игра, то есть представляет собой образ конфликтной ситуации. В рамках карточной игры каждая отдельная карта получает свой смысл по тому месту, которое она занимает в системе карт». Так, например, дама ниже короля и выше валета, валет, в свою очередь, также расположен между дамой и десяткой и так далее. Вне отношения к другим картам отдельная, вырванная из системы карта ценности не имеет, так как не связана ни с каким значением, лежащим вне игры.

С другой стороны, карты используются и при гадании. Здесь Ю.М.Лотман выделяет другие функции карт: прогнозирующую и программирующую. Одновременно при гадании выступают на первый план значения отдельных карт. Лотман приводит типичный случай взаимовлияния этих двух планов: «когда у Пушкина мы встречаем эпиграф к «Пиковой даме»: «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность», а затем в тексте произведения пиковая дама выступает как игральная карта. Карточная игра превращается в сгущенный образ всей действительности, от быта до его философии.

Заслуживает внимания такое явления эпохи дворянства как дуэль. Ю.М. Лотман дает такое определение дуэли: «Дуэль (поединок) — происходящий по определенным правилам парный бой, имеющий целью восстановление чести, снятие с обиженного позорного пятна, нанесенного оскорблением». Таким образом, роль дуэли — социально-знаковая.

Дуэль представляет собой определенную процедуру по восстановлению чести и не может быть понята вне самой специфики понятия «честь» в общей системе этики русского европеизированного послепетровского дворянского общества. Естественно, что с позиции, в принципе отвергавшей это понятие, дуэль теряла смысл, превращаясь в ритуализированное убийство.

Бал, танцы также являлись важными элементами дворянского быта. Бал оказывался, с одной стороны, сферой, противоположной службе — областью непринужденного общения, светского отдыха, местом, где границы служебной иерархии ослаблялись, с другой стороны, бал был областью общественного представительства, формой социальной организации, одной из немногих форм дозволенного в России той поры коллективного быта. В этом смысле светская жизнь получала ценность общественного дела.

Далее Ю.М. Лотман описывает формы брака, семейной жизни, развода, существовавшие в дворянском быте. «Романные ситуации вторгались в тот русский быт, который сознавался как «просвещенный» и «западный». Любопытно отметить, что «западные» формы брака на самом деле постоянно существовали в русском обществе с самых архаических времен, но воспринимались сначала как языческие, а потом как «безнравственные», запретные.

Еще один пример восприятия культуры как знаковой системы можно увидеть, обратившись к явлению русского дендизма. Как отмечает Ю.М. Лотман, «искусство дендизма создает сложную систему собственной культуры, которая внешне проявляется в своеобразной «поэзии утонченного костюма». Костюм — внешний знак дендизма, однако совсем не его сущность». Покрой фрака и подобные этому атрибуты моды составляют лишь внешнее выражение дендизма. Так, у Пушкина, например, именно наглость, прикрытая издевательской вежливостью, составляет основу поведения денди. Карамзин описывал феномен дендизма как слияние бунта и цинизма, превращения эгоизма в своеобразную религию и насмешливое отношение ко всем принципам «пошлой» морали.

Искусство и действительность — два противоположных полюса, границы пространства человеческой деятельности.

В пределах этого пространства и развертывается все разнообразие поступков человека. Хотя объективно искусство всегда тем или иным способом отражает явления жизни, переводя их на свой язык, сознательная установка автора и аудитории в этом вопросе может быть троякой.

Таким образом, там, где изобразительные искусства или театр (например, балет) оперируют заведомо условными знаками и отношение между изображением и содержанием определяется не подобием, а исторической конвенцией, возможность «спутать» эти два плана исключается, и между полотном и зрителем, сценой и залом возникает непреодолимая грань. Художественное и внехудожественное пространства отделены столь резкой чертой, что могут лишь взаимосоотноситься, но не взаимопроникать.

Второй подход к соотношению искусства и внехудожественной реальности заключается во взгляде на искусство как на область моделей и программ. Активное воздействие направлено из сферы искусства в область внехудожественной реальности. Жизнь избирает себе искусство в качестве образца и спешит «подражать» ему.

В-третьих, жизнь выступает как область моделирующей активности — она создает образцы, которым искусство подражает

Смерть выводит личность из пространства, отведенного для жизни: из области исторического и социального личность переходит в сферы вечного и неизменного.

Тем не менее мы связываем переживание смерти со своеобразием той или иной культуры, ведь образ смерти, мысли о ней сопровождают человека и на всем протяжении его жизни, и на всех этапах истории. Идея смерти намного обгоняет самое смерть. Она становится как бы зеркалом жизни, с той только поправкой, что отражение здесь не пассивно: каждая культура по-своему отражается в созданной ею концепции смерти, а смерть бросает свое зловещее или героическое отражение на каждую культуру.

Среди работ Ю.М. Лотмана можно найти исследования по киноискусству. Так, в «Семиотике кино и проблемах киноэстетики» и «Природе киноповествования» Лотман рассматривает кино как «двойную трансформацию» при этом подчеркивает, что речь идет не о технической и не об оптической стороне дела, а о соотношении природы и возможностей различных видов искусств. Ю.М. Лотман тесно связывает кинематограф с фотографией. «Фотография не только техническая основа кино; кинематограф унаследовал от нее важнейший признак - место в системе культуры» - утверждает он. «Первый шаг делает фотография: она, с одной стороны, превращает трехмерную, объемную реальность в двухмерную иллюзию объемности. При этом реальность, воспринимаемая всеми органами чувств, превращается в зрительную фотореальность, объект - в изображение объекта. С другой стороны, непрерывная подвижность и безграничность действительности превращаются в остановленный и ограниченный ее кусок».

То, что изображение в кино подвижно, переводит его в разряд "рассказывающих" (нарративных) искусств, делает способным к повествованию. Сама природа рассказывания состоит в том, что текст строится синтагматически, т. е. соединением отдельных сегментов во временной (линейной) последовательности. Элементы эти могут иметь различную природу: представлять собой цепочки слов, музыкальных или графических фраз. Последовательное развертывание эпизодов, соединенных каким-либо структурным принципом, и является тканью рассказывания.

«Нетрудно понять, что эти представления являются результатом перенесения на фильм навыков, выработанных в словесной сфере,- навыков слушанья и чтения, то есть, воспринимая фильм как текст, мы невольно переносим на него свойства наиболее нам привычного текста - словесного» - говорит Ю.М. Лотман

Ю.М. Лотман задается вопросом: «Имеет ли свой язык кино, всякое кино, и "немое" и звуковое?»
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, сначала следует опрделить понятие языка.

«Язык - упорядоченная коммуникативная (служащая для передачи информации)
знаковая система». Из определения языка как коммуникативной системы вытекает характеристика его социальной функции: язык обеспечивает обмен, хранение и накопление информации в коллективе, который им пользуется. Указание на знаковый характер языка определяет его как семиотическую систему. Для того, чтобы осуществлять свою коммуникативную функцию, язык
должен располагать системой знаков. Знак - это материально выраженная замена предметов, явлений, понятий в процессе обмена информацией в коллективе. Следовательно, основной признак знака - способность реализовывать функцию замещения. Слово замещает вещь, предмет, понятие;
деньги замещают стоимость, общественно необходимый труд; карта замещает местность; военные знаки различий замещают соответствующие им звания. Все это знаки. Человек живет в окружении двоякого рода предметов: одни из них употребляются непосредственно и, ничего не заменяя, ничем не могут быть заменены. Не подлежит замене воздух, которым человек дышит, хлеб, который он ест, жизнь, любовь, здоровье. Однако, наряду с ними, человека окружают вещи, ценность которых имеет социальный смысл и не соответствует их непосредственно вещественным свойствам. Поскольку знаки - всегда замены чего-либо, каждый из них подразумевает константное отношение к заменяемому им объекту. Это отношение называется семантикой знака. Семантическое отношение определяет содержание знака. Но поскольку каждый знак имеет обязательное материальное выражение, двуединое отношение выражения к содержанию становится одним из основных
показателей для суждения как об отдельных знаках, так и о знаковых системах в целом.
Однако язык не представляет собой механического набора отдельных знаков: и содержание, и выражение каждого языка - организованная система структурных отношений.

Рассуждая таким образом Ю.М. Лотман перефразирует свой вопрос так: "Является ли кино коммуникативной системой?".
Режиссер, киноактеры, авторы сценария, все создатели фильма что-то хотят сказать своим произведением. Их лента - это как бы письмо, послание зрителям. Но для того, чтобы понять послание, надо знать его язык. Только поняв язык
кино, мы убедимся, что оно представляет собой не рабскую бездумную копию жизни, а активное воссоздание, в котором сходства и отличия складываются в единый, напряженный - порой драматический - процесс познания жизни. Знаки делятся на две группы: условные и изобразительные. К условным
относятся такие, в которых связь между выражением и содержанием внутренне не мотивирована. Изобразительный, или иконический знак подразумевает, что значение имеет единственное, естественно ему присущее выражение. Самый распространенный случай - рисунок

К вопросу о знаковости культуры Ю.М. Лотман возвращается и в исследованиии, посвященном куклам («Куклы в системе культуры»).

Суть знаковости культуры, по Ю.М. Лотману, заключается в том, что каждый существенный культурный объект, как правило, выступает в двух обличиях: в своей прямой функции, обслуживая определенный круг конкретных общественных потребностей, и в «метафорической», когда признаки его переносятся на широкий круг социальных фактов, моделью которых он становится. На основе такого разделения можно подойти к синтетическому понятию «кукла как произведение искусства».

Кукла как игрушка, прежде всего, должна быть отделена от, казалось бы, однотипного с нею явления статуэтки, объемного скульптурного изображения человека. Разница сводится к следующему. Ю.М. Лотман различает два типа аудитории: «взрослая», с одной стороны, и «детская», «фольклорная», «архаическая», с другой. «Первая относится к художественному тексту как получатель информации: смотрит, слушает, читает, сидит в кресле театра, стоит перед статуей в музее, твердо помнит: «руками не трогать», «не нарушайте тишину» и уж конечно «не лезьте на сцену» и «не вмешивайтесь в пьесу». Вторая относится к тексту как участник игры: кричит, трогает, вмешивается, картинку не смотрит, а вертит, тыкает в нее пальцами, говорит за нарисованных людей, в пьесу вмешивается, указывая актерам, бьет книжку или целует ее».

Таким образом, в первом случае мы имеем дело с получением информации, во втором — выработке ее в процессе игры. Соответственно меняется роль и удельный вес трех основных
элементов: автора — текста — аудитории. В первом случае вся активность сосредоточена в авторе, текст заключает в себе все существенное, что требуется воспринять аудитории, а этой последней отводится роль воспринимающего адресата. Во втором вся активность сосредоточена в адресате, роль передающего имеет тенденцию сокращаться до служебной а текст — лишь повод, провоцирующий смыслопорождающую игру. К. первому случаю принадлежит статуя, ко второму — кукла. Эта особенность куклы связана с тем, что, переходя в мир взрослых, она несет с собою воспоминания о детском, фольклорном, мифологическом и игровом мире. Это делает куклу не случайным, а необходимым компонентом любой зрелой «взрослой» цивилизации.

Заключение.

Итак, обратившись к научной деятельности выдающегося русского ученого Юрия Михайловича Лотмана, основателя структурно-семиотического подхода, мы рассмотрели понятие семиосферы и обратились к вопросу знаковости любой культуры, в том числе русской.

* Избранные статьи в трех томах (Издание выходит при содействии Открытого Фонда Эстонии). ТОМ I: Статьи по семиотике и топологии культуры. Таллин: «Александра», 1992.

Лекции по структуральной поэтике (1964)

Структура художественного текста (1970)

Анализ поэтического текста. Структура стиха (1972) (монография)

Статьи по типологии культуры: Материалы к курсу теории литературы. Вып. 2 (1973)

Семиотика кино и проблемы киноэстетики (1973)

Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий (1980)

Александр Сергеевич Пушкин: биография писателя (1981)

Культура и взрыв (1992)

Лотман Ю. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века). (1993)

 Куклы в системе культуры

 «Пиковая дама» и тема карт и карточной игры в русской литературе начала XIX века

 Лотман Ю. М. Семиотика кино и проблемы киноэстетики

 Беседы о русской культуре

Егоров Б. Ф. Жизнь и творчество Ю. М. Лотмана. М., 1999. — 384 с.

Ю, Шрейдер «Культура как фактор свободы»

Ю.М. Лотман «О семиосфре»

Игра как семиотическая проблема и ее отношение к природе искусства // Программа и тезисы докладов в Летней школе по вторичным моделирующим системам, 19-29 авг. 1964 г. Тарту, 196

Люди и знаки // Советская Эстония. 1969. № 27.

Анализ поэтического текста: Структура стиха. Л., 1972.

Замечания о структуре повествовательного текста // Учен. зап. Тарт. гоc. ун-та. 1973. Вып. 308.

Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Таллинн, 1973

инамическая модель семиотической системы. М., 1974.

Что дает семиотический подход? // Вопросы литературы. 1976. № 11.

Культура как коллективный разум и проблема искусственного разума. М., 1977

Куклы в системе культуры // Избранные статьи. В 3-х т.т. Т. I. Таллинн, 1992, с. 377-380

Анализ поэтического текста // Поэтика: Труды русских и советских поэтических школ. Budapest, 1982.

Культура и текст как генераторы смысла // Кибернетическая лингвистика. М. 1983.

О семиосфере // Учен. зап. Тарт. гоc. ун-та. 1984. Вып. 641. С. 5-23. (Труды по знаковым системам. [Т.] 17: Структура диалога как принцип работы семиотического механизма.)

Символ в системе культуры // Учен. зап. Тарт. гоc. ун-та. 1987. Вып. 754. С. 10-21. (Труды по знаковым системам. [Т.] 21: Символ в системе культуры.)

зык кино и проблемы киносемиотики: [Сокращенная стенограмма доклада на теоретическом семинаре на тему «Язык кино», Тарту, 1987; с прил. текста прений] // Киноведческие записки / ВНИИ киноискусства. 1989. Вып. 2.

Русская литература послепетровской эпохи и христианская традиция // Радуга. 1991. № 10.

Город и время [Беседа с Ю. М. Лотманом 28.12.1992] // Метафизика Петербурга. СПб., 1993.

Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). СПб., 1994.

Лекции по структуральной поэтике // Ю. М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994.

О природе искусства // Ю. М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994

Русская литература послепетровской эпохи и христианская традиция // Из истории русской культуры. Т. V: (XIX век). М., 1996.

www.vivovoco.rsl.ru

Ю. М. Лотман

ПРИРОДА КИНОПОВЕСТВОВАНИЯ

Лотман Юрий Михайлович - известный литературовед и культуролог. Благодаря его научной семиотической теории мы можем лучше понимать известных писателей и важных литературных деятелей эпохи XVIII-XIX века.

Детство

Зимой 1922 года родился Лотман Юрий Михайлович, биография которого берет свое начало в легендарном старинном городе Петрограде (ныне Санкт-Петербург), где прошли детские и отроческие годы будущего знаменитого семиотика.

Родители маленького Юры были образованными интеллигентными людьми, имеющими еврейские корни. Мальчик воспитывался в духе уважения к старшим, любви к чтению и самообразованию, стремлению к труду и дисциплине.

Отец Юрия - Михаил Львович, имел высшее математическое и юридическое образование, работал юристом-консультантом в различных издательствах. Мать - Сара Самуиловна (в девичестве Нудельман), вторую часть жизни проработала стоматологом.

Вместе с Юрием в семье подрастали еще три дочери, которые впоследствии стали выдающимися квалифицированными специалистами. Одна из сестер Лотмана была композитором, вторая - литературоведом, третья - врачом.

Воспитанный в многодетной семье, Лотман Юрий стал дружелюбным, открытым и честным человеком, всегда готовым прийти на помощь и оказать должное внимание. В то же время он научился уважительно отстаивать свое мнение и правильно излагать собственные суждения.

Образование

В возрасте восьми лет маленький Юрий начал свое обучение в Петришуле - одном из старейших учебных заведений России, которое переименовалось советской властью из Школы при лютеранском приходе в Советскую единую трудовую школу.

После окончания среднего образования Лотман Юрий поступил в Ленинградский университет на факультет филологии. Его всегда занимала литература, но он не хотел сочинять сам. Его интересовали творения других. Зачитываясь как художественной, так и научной литературой того времени, молодой Юрий задумывался над такими вопросами: "кем является автор данного произведения", "почему он думает так, а не иначе", "как общественное мнение и окружающий уклад жизни повлиял на мировоззрения писателя".

Восторженный студент с необычайным энтузиазмом посещал все лекции, но закончить весь курс ему не удалось - началась война.

Боевые заслуги

Молодого филолога призвали на фронт, где он служил артиллерийским связистом резерва Верховного Главнокомандования. За время боевых действий Лотман Юрий был назначен гвардии сержантом, служил командиром отделения связи, за бесстрашие, мужество и технические умения был награжден несколькими медалями и орденами.

Исполняя боевые задания, Лотман Юрий Михайлович получил тяжелое ранение и контузию. После лечения снова попросился на фронт, где ревностно служил на благо отечества вплоть до демобилизации в 1946 году.

В возрасте двадцати одного года вступил в Коммунистическую партию Советского Союза, тем самым окончательно определившись в своих политических и общественных взглядах.

Послевоенный период

После окончания военной службы Юрий Лотман снова поступает в Ленинградский университет, чтобы продолжить прерванное образование. Именно в этот период одаренный филолог сделал свое первое научное открытие - обнаружил неизвестный до тех пор документ, связанный с декабристским движением.

Декабристы давно уже волновали воображение бывшего военного. Радищев, революционеры, Пушкин… Всю свою жизнь Юрий Михайлович посвятит тому, чтобы определить их мировоззрение и разобраться в их гениальности. Обожая русскую культуру и стараясь постичь ее серьезную, глубокую сущность, Лотман в то же время придерживался идеи космополитизма. Он считал, что следует одинаково относиться к людям, независимо от их национальности и государственной принадлежности, а также полагал, что благополучие всего человечества является приоритетнее собственных и национальных интересов.

В возрасте двадцати восьми лет Лотман Юрий оканчивает филологический факультет и хочет поступить в аспирантуру. Но…

В дальнейшем получении образования Лотману было отказано из-за его “некоммунистических” идей. Молодой специалист, столкнувшись один на один с системой, решил пойти путем наименьшего сопротивления.

Он находит вакантную должность старшего преподавателя в педагогическом Тартуском университете.

Работа в научной сфере

Тарту - один из древнейших городов Эстонии. Он находится почти в двухстах километрах от столицы и является одним из самых многочисленных населенных пунктов.

Тарту расположен на обоих берегах живописной реки Эмайыги, поэтому считается очень красивым и чистым городом.

Эстонию Лотман выбрал для постоянного места жительства как либерально настроенное государство, терпимо относящееся ко всем инакомыслящим. Например, в городе, где поселился молодой ученый, большую часть населения занимали коренные жители, издревле исповедующие лютеранство. Но на почве этнических или религиозных вопросов почти никогда не возникало массовой гражданской разобщенности или противоборства.

Через два года после приезда на новую родину Лотман Юрий стал кандидатом наук, талантливо защитив диссертацию, посвященную борьбе Радищева с воззрениями и эстетикой Карамзина.

Далее Юрий Михайлович защищает уже докторскую диссертацию с еще более интересной и напряженной темой о развитии русской литературы в период перед декабристским восстанием. Именно в это время им снова начинает интересовать советское правительство, которое относилось к трудам и деятельности молодого ученого очень даже настороженно и предвзято.

Почему такое происходит?

Изыскания филолога

Парадокс в том, что Лотман Юрий Михайлович никогда не шел против устроенной управленческой системы. Он никогда не выбирал как объект своего исследования “неблагонадежных” личностей и зачастую находил в предмете изучения то, что хотели видеть стоящие у власти люди, что считалось общепринятым и общепризнанным.

С другой стороны, что бы ни исследовал Лотман, он делал это тщательно и усердно, используя свои неординарные способности и лишь ему характерные технические навыки. Поэтому образы анализируемых личностей немного отличались от официального канона, утвержденного советской властью в гражданском литературоведении. Эти фигуры выходили из-под исследований Лотмана более глубокими и сложными и в то же время избавлялись от ненужной идеализации и каноничности.

Знакомство с семиотикой

После получения докторской степени Юрий Михайлович становится профессором, а также занимает ответственную должность заведующего кафедрой российской литературы.

В начале 1960-х годов филолог-теоретик начинает разрабатывать в советской научной деятельности структурный метод исследования литературы и культуры. Так он познает семиологию, которая только входила в обиход научных исследований ученых СССР. Было время, когда эту малоизведанную теорию считали “продажной девкой капитализма”, скорее всего, потому, что ее основоположниками являлись американский и швейцарский филологические деятели.

В основе семиотической науки лежит внимательное, кропотливое исследование знаков и знаковых систем, используемых на протяжении какого-то промежутка времени в процессе общения.

Юрий Лотман посвящал своей научной деятельности все свои силы и время. Он с увлечением разбирал документы, систематизировал их в согласии со своей теорией, глубоко анализировал материалы, и это несмотря на то, что его научная деятельность не пользовалась всеобщим вниманием и признанием.

Достижения

Всего через пару лет после увлечения семиологией профессор Лотман занял лидирующее место среди семиотических ученых страны Советов.

Книги Юрия Лотмана за этот период поражают своей простотой открытий и гениальностью исследований. Он издает труды по структуризации поэтики и художественного текста, по типологии культуры и киноискусства. Стиль написания и текст Юрия Лотмана живой, многообразный, логичный и понятный даже для дилетантов.

На базе своего университета Юрий Михайлович создает международную семиотическую школу, а также проводит регулярные научные конференции по структурным моделирующим системам.

Научная деятельность профессора Лотмана остается непризнанной только на родине. Он находится под постоянным наблюдением КГБ, в то же время получая признание от международных научных учреждений.

В возрасте пятидесяти пяти лет Юрий Михайлович становится членом-корреспондентом Британской национальной академии наук, через несколько лет - Норвежской и Шведской.

Юрий Лотман: “Беседы о русской культуре”

Свой блестящий, познавательный труд эстонский профессор издает за несколько месяцев до своей смерти. Книга безапелляционно считается вершиной его научной деятельности. В своем труде он доказал, что выдающиеся исторические и литературные деятели, а также яркие персонажи различных произведений являются составляющим культурно-исторического процесса и духовной связи между различными поколениями.

Примечательно, что за несколько лет до смерти талантливого ученого на голубых экранах появился цикл телепередач с похожим названием, который создал Юрий Лотман. “Беседы о культуре” относились преимущественно к жизни российской аристократии эпохи Пушкина. Рассматривались отличительные черты дворянской службы и взаимоотношений, образа жизни и манеры поведения.

Примечателен слог и манера изложения, которую использовал в своих текстах Юрий Лотман. “Беседы о культуре” велись в современной популярной форме, интересной и увлекательной для зрителей времен перестройки.

Личная жизнь

В возрасте двадцати девяти лет Юрий Лотман женился на студентке Тартуского университета Заре Минц, впоследствии ставшей доктором филологии.

В семье родились три сына, один из которых пошел по следам отца и стал выдающимся профессором семиотики и эстонским политическим деятелем.

Скончался Лотман Юрий Михайлович в возрасте семидесяти одного года в Тарту, городе, который стал ему настоящей родиной.